Шотландец провел рукой по мокрым перилам ограждения. Он устал притворяться. После всего пережитого в этом путешествии он просто больше не мог это делать! Продолжать притворяться, учитывая те чувства, которые они испытывали друг к другу, – невыносимо!
Но он сдержит себя и даст ей время оправиться от смерти Мэри. Он будет терпеливым и подождет. И он дождется своего часа. Эмрис повернулся и двинулся на нос корабля. Вдруг какое-то движение на палубе привлекло его внимание. Грустная улыбка тронула губы мужчины при виде маленькой девочки, играющей с котенком.
– Здравствуй, милая, – приветствовал он ее.
Джеми подняла глаза, смущенно улыбнулась и быстро отвела взгляд. Было видно, что она все еще находится под впечатлением пережитого. Эрнеста и Джозеф Барди не спускали с нее глаз, но Эмрис понял, что никто всерьез не говорил еще с ней о смерти матери.
– Как поживает твой котенок?
Она ничего не ответила и только пожала плечами. Эмрис внимательно посмотрел на притихшую девочку. Интересно, какое будущее планирует для нее Элизабет?
О дворе короля Генриха не могло быть и речи, и, судя по тому, что он знал от Элизабет о Томасе Болейне, она скорее даст себя четвертовать, чем позволит забрать Джеми к деду.
– Он, похоже, оказался неплохим моряком, правда? – продолжил Эмрис, усаживаясь на свернутые канаты. Котенок с любопытством уставился на барона.
– Моя мама – в раю!
Эмрис посмотрел на склоненную черноволосую головку. В ее словах звучала твердая убежденность.
– И она оттуда не вернется, – продолжила Джеми. – Эрни сказала, что мама никогда уже не вернется. А еще она сказала, что мама меня очень любит. И всегда будет присматривать за мной оттуда.
– Эрнеста сказала чистую правду, – Эмрис приподнял котенка и посадил на юбку девочке.
Джеми нежно погладила непоседливого котенка по спинке, пытаясь его успокоить.
– В раю хорошо! Дамы там носят красивые яркие платья и часто смеются.
– Это тебе тоже сказала синьора Барди? – с улыбкой спросил Эмрис.
– Нет, это я сама поняла. – Девочка задумчиво взглянула на небо. – Я помню, когда мама не болела, она была счастлива, когда надевала новое красивое платье. А на картинах дяди Филиппа ангелы и святые всегда в ярких, красивых одеждах. Поэтому я знаю, как живут в раю.
– Наверное, так и есть. – Эмрис наклонился и почесал котенка за ушами.
Девочка пытливо посмотрела на Эмриса.
– А ты был там? – В раю?
Она кивнула.
– Нет, крошка, – покачал он головой.
– Я тоже. – Джеми опустила глаза. – Наверное, я скоро навещу ее там.
– Не стоит спешить, Джеми. – Эмрис посмотрел девчушке в глаза.
– А дядя Филипп, он попадет в рай?
– Наверное, когда-нибудь.
Девочка быстро схватила барона за руку.
– Пожалуйста, уговорите ее не уходить! – Слезы полились из глаз Джеми. – Она не может уйти без меня!
Эмрис подхватил девочку на руки и крепко прижал к груди. То, с какой готовностью она устроилась поудобнее в его объятиях, вызвало улыбку на лице барона.
– Не бойся, детка. Она никуда не уйдет. Твоя тетя Элизабет никогда не бросит тебя!
– Ой! – худенькая детская ручка метнулась к губам. – Я…
– Не бойся, – тихо шепнул ей на ухо Эмрис. – Ты не выдала никакого секрета!
– А откуда ты тогда знаешь?
– Она сама мне все рассказала.
Джеми порывисто обвила его ручонками за шею и прошептала:
– Раз ты знаешь наш секрет, значит, ты с нами, мы – одна семья?
Эмрис вдруг почувствовал, как сердце сильнее заколотилось в груди.
– Да, моя хорошая. Мы теперь – одна семья!
Эмрис тихонько постучал в дверь каюты еще раз.
На этот раз за дверью послышались легкие шаги. «Наконец-то», – с облегчением подумал он. Повесив маленький светильник на крючок у двери, он терпеливо ждал. Но, увидев осунувшееся, заплаканное лицо Элизабет, Эмрис ощутил, как сердце дрогнуло в груди. Он не успел ничего сказать, как увидел, что дверь вот-вот захлопнется опять. Инстинктивно он сунул ногу в щель и помог себе плечом.
– Пожалуйста, не надо! – Она сделала шаг назад. – Я… я не могу сейчас тебя принять. Я не могу никого видеть. Мне надо побыть одной.
Эмрис с трудом подавил порыв обнять и прижать ее к себе покрепче. Ему хотелось забрать ее боль. Он боролся с желанием подхватить хрупкую фигурку на руки и поклясться, что отныне будет всегда заботиться о ней. Он хотел, но боялся отпугнуть ее. Она сейчас в мыслях о прошлом, а не о будущем. Поэтому он только молча смотрел, как Элизабет отступила назад в полумрак каюты.
– Ты достаточно долго пробыла одна.
Эмрис поискал глазами свечи. Два дня она просидела здесь одна, не подпуская к себе никого. Все его попытки достучаться до нее не имели успеха. Только Эрнеста Барди сумела проникнуть к ней, но принесенные тарелки с едой так и остались нетронутыми.
– Элизабет, тебе пора вернуться к жизни. Ты нужна нам!
Она тяжело опустилась на деревянную кушетку, где Мэри так часто сидела и слушала рассказы Гэвина.
– Нет, я не готова, – грустно прошептала она. – Мне нужно еще время, чтобы прийти в себя.
Эмрис выскользнул в коридор и осторожно снял со стены светильник, чтобы зажечь в каюте свечи. Сгустившийся в помещении мрак отступил перед сиянием свечей.
– Не вижу причин, по которым ты должна быть в лучшем положении, чем все остальные. Как я тебе уже говорил, ты нужна нам всем. И Джеми, и Барди, и мне, и даже Гэвину Кэрру!
– Никому я не нужна!
Элизабет сжалась в комочек, подтянула колени к груди. Она чувствовала холод и пустоту в груди.
– И, пожалуйста, не надо лгать, чтобы помочь мне. Я справлюсь сама. Мне просто нужно время. Время – лучший целитель.
Эмрис распахнул маленькое окошко и впустил в каюту свежий ночной ветер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111