Не в силах унять внезапный прилив раздражения, она, раскрыв веер, принялась в волнении им обмахиваться. – Он служил в Ирландии в своей части – это последнее, что я слышала о нем. У него до сих пор не было никаких общих дел с Гвинет. Не могу себе представить, каким образом эти двое могли договориться о встрече в Лондоне! Это просто невероятно! Гвинет не собиралась быть ни на каком званом вечере и не ждала никаких гостей. Она сама мне сказала, что на следующий день после моего отъезда отправится в Эдинбург. Она намеревалась оставаться там вплоть до моего приезда, а оттуда мы должны были вместе поехать в Гринбрей-Холл. Итак, мне хотелось бы знать, ради чего она вернулась в Лондон, причем в компании с таким кавалером, как Дэвид.
Не переставая обмахиваться веером, она встала и подошла к окну, где было попрохладнее.
– Не вижу оснований так беспокоиться, моя дорогая, – успокаивающе произнесла леди Леннокс. – У Гвинет могло быть множество причин для возвращения в ваш городской дом, и я уверена, что все они достаточно веские. Она очень разумная молодая девушка, о чем, кстати, вы сами не раз мне говорили. По моему разумению, если нужен джентльмен, который мог бы сопровождать ее по городу, то кого вы найдете лучше капитана Пеннингтона? За прошедшие несколько лет я видела его раз или два, считаю, что он весьма выгодная партия, и если…
– Муж – капитан Пеннингтон! – повернувшись от окна, раздраженно процедила Августа.
Она дотронулась до лба, на котором выступила испарина. Она была настолько расстроена, что ее даже начало лихорадить. Может быть, у нее снова начались эти ничем не объяснимые приступы жара, которые в последнее время беспокоили ее довольно часто? Нет, решила она, это, должно быть, от расстройства, связанного с поведением Гвинет.
– Все, хватит с меня этой семейки! Мне он глубоко безразличен, даже если бы его покровителем был сам король Георг. Я уже рассказывала вам, как ужасно все они ведут себя со мной. Они буквально не замечают меня! Позвольте заметить, никто из Пеннингтонов не дотронется своими лапами до наследства Гвинет. Между нами говоря, это именно то, на что все они рассчитывают. Беатриса, этот Мафусаил в юбке, – вот кто, несомненно, стоит за всеми их происками – они мечтают прибрать к своим рукам Гринбрей-Холл и тем самым увеличить владения Пеннингтонов. Я всегда знала – раз моя бедная Эмма не получила это поместье в наследство, то спустя какое-то время Беатриса поселит там одного из своих мерзавцев.
Леди Леннокс маленькими глотками пила свой шоколад, посматривая на Августу странным взглядом.
– Гринбрей-Холл и все, что там есть, – это сущая ерунда по сравнению с тем, чем владеет эта семья. Обладая таким богатством, моя дорогая, разве можно серьезно думать, будто они хлопочут из-за…
– Богатство? – раздраженно перебила ее леди Кэверс. – А разве размеры богатства дают право семье погрязнуть в пороках и разврате? Эта семейка – воплощение скандальности. Если Лайон Пеннингтон имеет титул и десять тысяч дохода, то неужели это оправдывает совершенное им убийство моей дочери?
– Неужели, моя дорогая? Ведь это всего лишь слухи. Никто не видел, как он сделал это. И вспомните, ведь он и сам сильно расшибся.
– В «Друри-Лейн» я видела, как спектакли разыгрывают гораздо убедительнее, – усмехнулась Августа. – Как еще объяснить то, что меньше чем через год он встал на ноги как ни в чем не бывало? Кстати, он снова женился. Почему они даже не захотели соблюсти установленные приличиями сроки траура после смерти Эммы? Представьте себе, отдать принадлежавший моей дочери титул, и кому – ничем не примечательной нищей женщине! И вот уже он и его жена ожидают ребенка, тогда как моя бедная Эмма еще не остыла в своей могиле!
Августа вынула платок и промокнула слезы, которые текли у нее по щекам. Она немного успокоилась, когда леди Леннокс бросилась утешать ее.
– Вы все еще горюете, моя дорогая. Но время излечивает раны. Вам не следует расстраивать себя такими мыслями. Вам надо расстаться с прошлым. Вы должны постараться все забыть.
– Но как это возможно, когда следующий из братьев Пеннингтон начал вторгаться в мою жизнь? – Она, едва не рыдая, снова повернулась к окну. – В прошлом году после смерти Эммы я хотела избавиться от Гринбрей-Холла – продать и покончить с воспоминаниями, – но Гвинет не позволила мне сделать это. Вы же знаете, что поместье принадлежит ей. Моего последнего мужа так тревожило будущее любимой племянницы, что он совсем забыл о своем главном долге – позаботиться о собственной жене.
Подруга графини усадила ее на диванчик подле окна.
– Вы так расстроены, дорогая. Не надо поддаваться подобным настроениям. Вы сами говорили, что хорошо обеспечены и ведете тот же образ жизни, что и при жизни вашего мужа, лорда Дугласа. Вы не испытываете и не будете испытывать ни малейшей нужды.
– Это только потому, что Гвинет пока еще не замужем. Я вынуждена надеяться на ее милость, пользоваться ее слугами и всем, что принадлежит ей. – Тут она выплеснула с раздражением то, что у нее давно накипело в душе:
– Чарлз оставил ей в три раза больше, чем мне! Скажите, разве это справедливо?
Леди Леннокс, будучи сама вдовой и к тому на десять лет старше, присела рядом с Августой и похлопала ее по руке.
– Я до сих пор теряюсь в догадках, как устроены головы у мужчин. Но вы все принимаете слишком близко к сердцу. Я считаю, что вам больше не стоит беспокоиться о прошлом. Вспомните, как заботливо относится к вам Гвинет, она уважает вас как мать. Все, чем она обладает, принадлежит и вам, хотя мне известно, что у вас есть свой доход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103