В камине горел огонь, согревая небольшую спальню. Днем еще было тепло, но осень вступала в свои права, и вечерами становилось прохладно и сыро.
«Лили Кристиан. Лили Франциска Кристиан», — поправил себя Уайтлоу. Он подошел поближе к кровати. Темно-рыжие кудри, разметавшиеся по подушке, окаймляли бледное лицо, так хорошо ему знакомое.
Слишком поздно вспомнил Валентин смеющееся пухленькое личико ребенка с зелеными глазами, так похожими на отцовские. С некоторым сожалением вспомнил он и голенастую, немного нескладную девочку-подростка с широко распахнутыми зелеными глазами, в которых читался страх перед будущим.
Улыбка тронула губы Валентина, когда он вспомнил русалку в зеленом платье, верхом на белом коне скачущую по берегу Темзы. И то, что было потом, на следующий день, — ту страсть, что увидел он в ее колдовских зеленых глазах. Вот этот любящий взгляд встретил он на рыночной площади. Их таинственная встреча не давала Валентину покоя.
Теперь в его воображении всплыло то же лицо, но покрытое смертельной бледностью. Он помнил, как завернул ее в одеяло, перевязал голову и уложил в повозку. Глаза Лили открылись тогда иишь на мгновение, но молодой человек знал, что она поняла, кто рядом. Сердцем чувствовал. Он сжал ее руки в своих и пообещал, что больше не оставит ее. Тогда Валентин вспомнил обещание, данное им много лет назад и с легкостью забытое. Он не был с ней тогда, когда она нуждалась в нем больше всего. С трудностями ей пришлось справляться одной.
Теперь, после всего пережитого, едва ли он сможет когда-нибудь забыть ее. Он смотрел на девушку и никак не мог насмотреться, пока ехали через долину по казавшейся бесконечной дороге. Дульси свернулась клубочком возле сестры, пес лежал рядом, и обезьянка что-то бубнила, забившись в угол телеги. Тристрам, на удивление тихий, ехал верхом на одном коней с Саймоном. Попугай тоже молчал. Братья Одел шли рядом с волами впереди повозки. Мустафа ехал позади и вел белого коня Лили. Турок смотрел по сторонам, готовый, если потребуется, отразить еще одно нападение невидимого врага.
Валентин смотрел в лицо спящей. Такое невинное, такое милое и беззащитное.
— Ну и дурак же я, — пробормотал он.
В самом деле, как он мог не узнать ее? Впрочем, разве мог подумать, что встретит Лили Кристиан, девочку, которая так нравилась ему, Лили Кристиан, дочь славного капитана Джеффри и знатной испанки, на ярмарке?! К тому же он не видел свою подопечную уже около трех лет. А за это время она выросла, превратилась в красавицу. И сейчас капитан испытывал волнение, глядя на нее.
Не в силах противостоять искушению, он дотронулся до рыжих волос. Она выставила его дураком. Зачем? Чем он так не угодил ей? «Как она, должно быть, смеялась надо мной!» — вдруг со злостью подумал Валентин. Он был не из тех, кто прощает людям шутки над собой, особенно женщинам. Он решил выяснить все немедленно и не уходить из этой комнаты, не поставив все точки над и.
Молодой человек все еще не мог оправиться от потрясения, испытанного им в тот момент, когда он узнал лежащую перед ним девушку. Вытащив из воды Лили Кристиан, он вдруг обнаружил Франциску, которую отчаянно желал отыскать. Но вместо того, чтобы пуститься в погоню за своей русалкой, он отправился совсем в другом направлении — на поиски Лили Кристиан. Интересно, что было бы, если бы решение его было иным? Он мог потерять обеих, даже не узнав, что обе они — Лили Франциска Кристиан.
Проклятие, зачем она это сделала?!
Однако его намерения относительно Франциски, вернее Лили, единственной дочери капитана Джеффри Кристиана, честными назвать было нельзя. Валентин понимал двойственность своего положения и от этого чувствовал себя весьма неуютно. И он собирался сделать ее своей любовницей и в мыслях уже считал ее таковой, жениться на Франциске даже не приходило ему в голову. Встретив ее на ярмарке и затащив под деревья, он вел себя с ней так, как ведут с женщиной, с которой собираются переспать, а вовсе не как с невинной девушкой из хорошей семьи. Нет, он вел себя с ней не как с дочерью Кристиана, а как с женщиной, способной утолить жажду изголодавшегося мужчины. Он убил бы негодяя, посмевшего обращаться с дочерью Джеффри так, как обращался сам. Кого же вызывать на поединок? Себя самого? Он предал дружбу Джеффри — он пытался соблазнить его дочь. От этих мыслей на душе у Валентина стало совсем мрачно.
Он все еще не мог поверить, что эта соблазнительная женщина, заставлявшая его испытывать такое острое желание, была Лили Кристиан, та самая девочка, которую он пожалел тогда, в Равиндзаре, когда она стояла перед ним такая растерянная и жалкая в своем некрасивом платье. Валентин взъерошил волосы и тряхнул головой. Он смотрел на спящую все с тем же чувством, которое испытал на берегу реки, когда перевернул ее с живота на спину и увидел перед собой девушку, укравшую у него покой. Неудивительно, что его все время преследовала мысль, будто он где-то видел ту рыжую колдунью. Действительно, эти зеленые глаза были знакомы ему почте рождения. Сначала — ясный взгляд капитана Джеффри, потом — его дочери.
Как он мечтал об этом! Смотреть на нее, спящую, ласкать взглядом нежные очертания ее лица, обнаженных плеч… Она уже была бы его, если бы… Но сейчас все изменилось. Теперь им никогда не стать любовниками.
Лили тихонько застонала, повернулась. Валентин присел на край кровати и тронул ее лоб. Он был холодным. Лихорадки нет. Сидя так близко от Франциски, капитан смотрел и смотрел на нее, словно хотел запомнить каждую черточку ее лица. Длинные пушистые ресницы, разлетающиеся брови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127