Медленно Лили подошла к лохани.
— Госпожа! — закричала Тилли. — Помните, что я говорила про вдову Хабс и Дона Бауэра? Вы не думаете, что хозяин утонул?
Лили смотрела на бледную физиономию Хартвела.
— Он мертв, Лили, — сказал Тристрам. — Завтра утром сюда придет констебль, а может, и сегодня — из-за того, что случилось в церкви. Нас заберут, а эти деревенские непременно потребуют, чтобы нас судили.
— Но он напал на Тилли. Она просто защищалась. — Лили словно оправдывалась перед властями. — Он напился до одури. Он мог бы убить Тилли, или меня, или Дульси.
— Ты думаешь, они нам поверят? — спросил мальчик. — После сегодняшнего происшествия они не станут тянуть с отправкой Фарли и Фэрфакса, и меня с ними заодно, в Ньюгейтскую тюрьму. Лили, прошу тебя, послушай! Они подумают, что ты убила Хартвела. Они подумают, что ты его убила за то, что он был твой опекун. Они повесят тебя, Лили. И они заберут меня и братьев Одел. Что нам делать, Лили?
— Мы расскажем правду. У нас есть друзья, и они нам помогут.
— Никто нам не поможет. Валентин в море. Артемис вышла замуж, к тому же она в Корнуолле. У нее будет ребенок. Не поедет она нас выручать. Помнишь, мы на той неделе получили письмо от Квинты? Она в Шотландии. Она даже не узнает о том, что нас собираются повесить, пока дело не будет сделано. Слышишь, Лили?!
— Они не должны повесить Лили, не должны! — закричала Дульси и вцепилась в сестру.
— Кто нам поверит, Лили? Кто нам поможет? Никто. Никто, Лили.
Глава 17
Есть холм в лесу: там дикий тмин растет,
Фиалка рядом с буквицей цветет,
И жимолость свой полог ароматный
Сплела с душистой розою мускатной;
Там, утомясь веселою игрой,
Царица любит отдыхать порой;
Из сброшенной змеей блестящей кожи —
Для феи покрывало там на ложе.
Уильям Шекспирnote 39
В день святого Варфоломея в Лондоне открылась ярмарка, которая так и называлась — Варфоломеевская ярмарка. Акробаты, жонглеры, музыканты, циркачи и просто мошенники и нищие, одетые в отрепья, наводнили площадь. Певцы и музыканты старались поднять покупателям настроение. Предлагалось на продажу все — от театральных костюмов и лошадей до скобяных товаров и драгоценностей. Тут же, как полагается, были и астрологи, и хироманты, и травники, и чародеи. А также воры и карманники.
На свободном пятачке на натянутом канате балансировал канатоходец. Толпа зевак здесь собиралась немалая.
Привлекала внимание и девушка с попугаем на плече, сидящая на белом коне. Серебряные колокольчики, вплетенные в гриву лошади, мелодично позванивали. Позади девушки восседала мартышка в колпачке с бубенчиками и в зеленом камзоле. Девочка, темноволосая и тоненькая, танцевала перед конем, аккомпанируя себе на бубне. Ее легкие ножки едва касались земли, когда она кружилась в танце вокруг большой собаки с огромным нелепым бантом на шее. Паренек, идущий следом, не переставая жонглировать, собирал монетки, которые летели к ним из толпы.
Красивый молодой человек в зеленой куртке и в белоснежной льняной рубахе стоял перед палаткой, украшенной цветами.
— Всего через четверть часа, — кричал он, — не опоздайте! Не пропустите! Занимайте места поближе! Совсем скоро начнется очередное представление «Белых коней»! Подходите пораньше, не то мест может не хватить! Самое лучшее представление на ярмарке! Всего через четверть часа! Не забудьте!
Кивнув тем, кто уже успел занять места, он отошел от палатки.
— Ром! Ром! Подожди! — окликнула его молодая женщина. Тот бросил взгляд через плечо, но шага не замедлил.
— Ром!
Досадливо вздохнув, Ромни остановился. Дорогу ему преградили ребятишки.
— Ты что, не слышал? — спросила женщина, задыхаясь от бега, и взяла его под руку.
Он улыбнулся:
— Да разве здесь услышишь что-нибудь, в таком шуме? Разве я из тех, кто будет отворачиваться от красивой женщины? А ты редко когда бываешь так хороша, как сегодня.
Черноглазая цыганка была одной из самых красивых женщин, которых он знал.
— Давно я не слышала от тебя ничего подобного, — прошептала Навара.
— Я повторяю лишь то, что говорят все, — насмешливо ответил Ромни.
— Но только твой голос я хочу слышать. Ром. — Навара пыталась удержать его, но тщетно. Ромни отвернулся. Он искал кого-то в толпе.
Навара скривила губы.
— Ты ведь ее ищешь, Ром? Послушай лучше меня, Ром. Забудь о ней. Она не для тебя. Я прочитала это по ее руке. Едва она появилась у нас, над нами нависла угроза несчастья. Говорю тебе, нам надо от нее избавиться, Ром. Пока не поздно.
Он засмеялся и вырвал руку.
— Ты думаешь, что я стану слушать всю эту ерунду? Не смеши меня! Дури головы толстосумам, а меня понапрасну не дергай. Ты просто завидуешь, Навара. Когда Лили Франциска едет на коне, все смотрят на нее. Поэтому и монет она собирает больше. Ты да и другие должны быть благодарны ей за то, что она привлекает публику к нашим шатрам. Но ты не должна быть такой жадной, любовь моя, потому что своими танцами ты уже заработала куда больше, чем за предыдущие несколько лет. Увы, времена меняются. Скоро малышка с бубном станет получать больше, чем ты, — ядовито усмехнулся Ромни. — Дульси тебя переплюнет. Я заметил, что ты в последнее время больше ходишь, чем танцуешь. Может, ты стала уставать, а, Навара? Надо бы нам сменить тебя на кого-то посмелее. Слышал, что Вебе ищет девушку, чтобы разносила пиво в его палатке.
— Свинья! — Навара хотела хлестнуть Ромни по щеке, но тот успел перехватить ее руку.
— Не смей поднимать на меня руку, Навара. Ни на меня, ни на тех, кто со мной.
Девушка плюнула ему под ноги.
— Ты решил, что эта Лили Франциска будет твоей? Смотри, я смеюсь тебе в лицо, Ром!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127