Хозяин Хайкрос теперь ездит на волах, верно?
Лили улыбнулась.
— Я всегда считал, что белый хоть и умница, но парень с характером, — хохотнул Ром. — А как его назвал ваш отец?
— Весельчак Эндрю, — сказала Лили и засмеялась, видя недоуменный взгляд Ромни. — Мама рассказывала, будто отцу всегда казалось, что конь над ним смеется. Эндрю и папу не один раз сбрасывал.
— Удивлен, почему ваш отец не задал мне жару после того, как я продал ему такого коня.
— Я думаю, папа скорее отблагодарил бы вас. Ему нравилась эта игра. Всякий раз, выезжая на Весельчаке, он чувствовал себя так, будто ему предстоит приключение.
— Неудивительно, что у Хартвела ничего не получилось. Почему он не прикончил лошадь? Не думаю, что он держит Весельчака из милосердия. На Хартвела не похоже.
— Мой отец был человеком очень необычным. Он оставил распоряжение относительно Весельчака в своем завещании. Весельчак должен жить в Хайкрос до самой смерти. Затем его должны похоронить достойно под старым дубом на западной лужайке. Нотариус, по-моему, решил, что отец спятил.
Ромни захохотал так, что несколько прохожих оглянулись.
— Много бы я дал, чтобы посмотреть на физиономию Хартвела, когда он слушал завещание! Я видел, что вы катались на белом. Почему он вас не сбрасывает?
Лили пожала плечами:
— Мне тоже ничего не удалось с ним сделать. Просто Весельчак постарел и растолстел и относится ко мне снисходительно. А вот Колпачка и Циско Эндрю любит.
— Ах, так вы об обезьяне и попугае? — догадался Ромни.
Они уже почти подошли к конюшням, когда услышали доносящийся оттуда шум. Тристрам что-то кричал. Лили бросилась к двери и замерла на пороге.
Ее брата окружили сразу несколько мальчишек. Хулиганы пихали его по очереди и тут же отскакивали на безопасное расстояние. Тристрам не выдержал и замахал кулаками. Тогда мальчишки всем скопом навалились на него. Против стольких нападающих паренек оказался бессилен. И его повалили наземь. Он вцепился в того, кто был покрупнее и постарше остальных. Мальчишки покатились по полу. Не повезло еще одному. Щенок вцепился в его штанину и угрожающе рычал.
Тристрам пихнул своего врага в живот коленом. Тот завыл от боли.
Лили закричала и кинулась к мальчишкам. Она заметила еще одну драку. В дальнем углу конюшни дрались двое мужчин. Одним из них был Фэрфакс. Странно, почему он здесь? Он должен сейчас быть в Хайкрос.
Но Лили не успела ничего сделать. Ромни Ли схватил ведро воды и вылил на дерущихся. Мальчик, которого трепал щенок, вырвал наконец свою штанину и исчез с поля битвы. Щенок с отчаянным лаем выбежал за ним. Другие двое пустились наутек через заднюю дверь. В этот момент Тристрам заехал большому мальчишке в челюсть так, что тот упал.
Поняв, что битва проиграна, задира быстро вскочил на ноги. Ромни дал ему пинок, и тот кубарем полетел к двери.
— Подожди, грязный цыган, я расскажу отцу, как ты меня стукнул. Он с тебя шкуру сдерет! — выкрикнул мальчишка.
— Думаю, пока мне нечего бояться, — сказал Ромни, глядя, как Фэрфакс угощает тумаками кузнеца.
Последний удар мог и медведя укокошить. Кузнец без чувств повалился на пол.
— Я прав, — заметил Ромни, глядя на бесчувственное тело у своих ног, — твоему папаше сейчас не до меня.
Лили опустилась на колени перед Тристрамом. Лицо мальчика было все в синяках.
— Парень не слишком пострадал, правда ведь, госпожа Лили? — спросил Фэрфакс и нахмурился, когда увидел запекшуюся на губах Тристрама кровь. — Я зашел и увидел, что они все накинулись на молодого господина. А он, — Фэрфакс указал на кузнеца, — смотрел и ухмылялся. Когда я попробовал их разнять, он подкрался ко мне сзади и дал по спине этой кочергой. Тут я разозлился. Надо было закрутить железяку на шее этого проходимца. Ну, я и решил, что пора бы нам рассчитаться. У него был старый должок. Еще с той поры, как мы оба были мальчишками, — сказал Фэрфакс. Видно, жалел, что так долго пришлось ждать расплаты.
— Тристрам, как ты себя чувствуешь?
Как бы ни было ему больно, мальчик высвободился из объятий сестры.
— Они назвали меня ублюдком! Сыном шлюхи! Наша мама не была шлюхой, Лили, не была! — кричал Тристрам, и слезы текли по его лицу. — Я любил маму, Лили! Я хотел их всех убить! За то, что они говорили о ней такое! Мама была настоящей леди! А Бэзил был хорошим человеком! Бэзил спас нам жизнь! Он любил нас и маму! Почему они говорили такие ужасные вещи?! Почему, Лили? Я ненавижу это место! Я ненавижу Англию! Я хочу домой, на остров! Ну почему я должен доказывать, что я сын Джеффри Кристиана? — уже тише спросил он. — Почему? Ведь я его сын, правда, Лили? Ведь это так?! Лили притянула к себе брата.
— Конечно, Тристрам. Ты сын Джеффри Кристиана. Мама говорила тебе правду. Она никогда не стала бы лгать тебе. Бэзил любил тебя, как если бы ты был его собственным сыном, но ты не его ребенок. У нас с тобой, Тристрам, один и тот же отец, и не сомневайся в этом. Никогда!
Лили было жалко братишку. Сколько еще оскорблений он услышит в своей жизни!
— Будь они прокляты, — прошептала девушка.
Послышались шаги. Лили оглянулась и увидела Фарли.
— Боже мой! Что тут произошло? — спросил парень.
Все молчали. Вдруг брови Фарли поползли вверх.
— А ты что здесь делаешь, Фэрфакс? Ну, конечно! Я должен был догадаться, что ты тут замешан. Где ты, там и заваруха.
— Я тут ни при чем, Фарли. Честное слово, — проговорил младший брат. — Но ты же знаешь, что он напрашивался на выволочку уже много лет. — Богатырь кивнул в сторону кузнеца.
Лили пристально смотрела на Фарли. Тот опустил голову. Он чувствовал себя виноватым.
— Госпожа Лили, мне искренне жаль, что так получилось… — начал было Фарли, но запнулся, когда увидел лицо Тристрама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127