— Бетси захотела бы получить раковину в подарок. Но тогда надо и Уилфреду привезти, не то он поднимет крик, — сказал Саймон.
— Я помогу тебе подобрать подарки. Я знаю, где искать. Кстати, куда вы шли? — упросила Лили.
С запозданием Саймон вспомнил, что пренебрег своими обязанностями, и замахал морякам, призывая их подождать его. Матросы остановились.
— Мы — за свежей водой. Валентин попросил меня узнать, не можешь ли ты отвести нас к запруде. Ты помнишь, где это?
— Запруда? Пожалуй, да. Хотела бы я посмотреть, цела ли наша хижина, — сказала девушка, но на самом деле подумала о другом. Не стоит тревожить Саймона, сообщив ему, что запруда — место водопоя для всех обитающих на острове зверей.
Лили оглянулась, надеясь отыскать взглядом Валентина, но увидела только матроса, неторопливо шагавшего позади.
— Там его нет, — ответил на ее немой вопрос Саймон.
— Да? — нарочито безразличным тоном спросила Лили.
— Он на мысу. Выставил там пост. Отдает распоряжения ребятам. А парень, что идет сзади, направляется к той пальме. Будет следить за морем.
— Валентин очень предусмотрителен, — заметила Лили.
— Только поэтому он еще жив, — сказал юноша. — Хотел бы я, чтобы он дал мне посмотреть журнал. В конце концов, его писал мой отец.
— Он странно себя ведет, — согласилась Лили. Ей тоже не дали журнал Бэзила. Отдав распоряжения команде, Валентин отошел в сторону, сел на песок и целиком погрузился в чтение исписанных аккуратным почерком страниц.
Только сейчас Саймон заметил, что ноги у Лили обнажены до самых бедер, и покраснел.
— Ты не хочешь надеть туфли? — Он не решился сказать, что она привлекает всеобщее внимание.
К разочарованию матросов, когда Лили и Саймон подошли к ним, ноги девушки целомудренно прикрывали сразу две юбки. Она сделала вид, что не замечает их расстроенных лиц. Увидев две пальмы, растущие так близко, что со стороны можно был подумать, будто это одно дерево, Лили поняла, что сможет найти старую тропинку к хижине, а значит, и к озеру.
— Здесь пойдем, — сказала она, и матросы тут же принялись прорубать проход в разросшихся джунглях.
Лили была поражена тем, насколько разросся лес. Как и море, остров заявлял свои права на то, что было у него взято взаймы. В знакомых криках птиц Лили слышала возмущение нежданным вторжением, нарушившим мирный ход их жизни.
Если у матросов и были вначале сомнения по поводу того правильно ли выбран маршрут, то теперь их страхи развеялись. На поляне стояла хижина.
— Ну и ну, госпожа Лили, — восхищенно протянул один и матросов, — да вы прирожденный навигатор.
— Сразу видно, капитанская дочка, — подхватил другой. Едва ли она могла разделить настроение матросов. При виде того, что осталось от ее дома, дававшего им приют столько лет сердце ее сжалось. Лианы оплели стены хижины, крыша провалилась. В довершение всего высокая пальма упала на домик и ело мала одну стенку.
— Ну… — Саймон не знал, что сказать.
— Знаешь, — произнесла Лили, — а ведь наш дом уже однажды рушился. Это было давно, в самый первый год нашей жизни здесь. Был шторм. Такой сильный, что нам пришлось искать укрытия за озером. С той стороны берег круче. Когда шторм прошел, от нашей хижины ничего не осталось. Все унесло в море. А волны еще несколько дней были такие, что на берег даже выходить было нельзя — снесет. Правда, лотом плавника мы насобирали столько, что целый месяц разводили им костер.
Матросы обогнули хижину, вернее то, что от нее осталось, и отыскали озерцо. Оно было прозрачным и прохладным. Трава здесь казалась изумрудно-зеленой и более густой. Кустарники и деревья на противоположном берегу водоема — более высокими.
Лили опустилась на колени, зачерпнула воды в ладони и с наслаждением выпила, затем присела на краю и задумалась. О чем — Саймон мог только догадываться. Увы, он был бессилен разделить ее воспоминания.
— Лили, мы можем возвращаться, бочки наполнены.
— Иди, Саймон, — проговорила Лили. — Я вас догоню.
— Хорошо, — ответил юноша. Он понимал, что кому-кому, а Лили заблудиться в здешних местах не грозит. — Я вернусь, как только доложу Валентину, что его приказ выполнен. — Саймон не замечал, что начинает воспринимать себя матросом, а Валентина — своим капитаном. — Ты не возражаешь?
— Конечно, нет. Я вспоминаю о Бэзиле. Вернешься — поговорим о нем.
— Это было бы замечательно! — Саймон улыбнулся. Печаль уступала место иному, более глубокому чувству — желанию проникнуться жизнью своего отца, представить его живым человеком. — Ну ладно, я пойду. — И он побежал за матросами, скрывшимися за деревьями.
Он даже себе не хотел признаться в том, что боится ходить здесь один.
Лили по-прежнему сидела у воды. Теплый влажный воздух был напоен запахом трав и цветов, ярких, роскошных, раскрытых навстречу солнцу. Девушка вздохнула и, закинув руки за голову, легла на землю.
Внезапно ей захотелось искупаться. Надо было торопиться, пока не пришел Саймон. Скинув платье, она заплела волосы в косы и, скрутив их вместе на затылке, собралась уже войти в воду, как вдруг услышала хруст веток. Вглядевшись в заросли, она ничего не обнаружила, но ее не покидало чувство, что на нее кто-то смотрит.
— Чоко! — негромко позвала Лили и тихонько присвистнула. Она так делала всегда, когда приглашала его поиграть.
Хруст послышался чуть ближе, и тут же — трепет крыльев и испуганный птичий вскрик.
— Чоко, — вкрадчиво позвала девушка снова, и вновь ответом ей был только шорох.
— Чоко! — На этот раз она произнесла его имя громко. Лили очень хотела увидеть ягуара. Часто за эти три года она вспоминала его, думала, не случилось ли с ним чего, жив ли он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127