Ему хотелось поскорее вернуться в Англию. День за днем он мерил шагами комнату, то и дело подходил к окну, искал глазами силуэт «Ариона». Но день сменял другой, а корабля все не было. Больше всего его тяготила тайна. Не с кем было поделиться, не у кого спросить совета. И отсюда, с испанского берега, Уайтлоу не мог спасти королеву.
Был бы рядом Джеффри… Хотя это ничего бы не изменило. Не могли же они уплыть из Санто-Доминго, когда донье Ампаро остаюсь прожить так недолго. Дон Педро заподозрил бы неладное.
Однако сам испанец тоже не мог отправиться в Англию немедленно. Те, кто сейчас находился на борту «Утренней звезды», оказались узниками. Уайтлоу радовался этому: пока корабль дона Педро стоит у причала, заговорщики не осуществят свой план.
Но теперь обстоятельства изменились. Донья Ампаро умерла, и у Вилласандро развязаны руки. Он мог отчалить в любой момент. Но дон Педро оставался в Каса-дель-Монтере. Почему?
Сэр Бэзил потерял аппетит и сон. Днем и ночью он думал о том, что произойдет, если он не успеет предупредить королеву. Он смотрел на капитана «Утренней звезды» так, как смотрят на готовую выстрелить пушку. Но никто не мог предвидеть готовящегося взрыва.
Все началось вполне невинно. Катарина поинтересовалась здоровьем Лили Франциски.
— Мне кажется, что девочка очень тяжело переживает смерть madre, — сказала Катарина. — После похорон она даже гулять не выходит. Девочки все время про нее спрашивают: «Где Лили? Куда она делась? Почему не играет с куклами? Почему не вышивает?»
— Не знаю, что случилось с дочкой. По-моему, она скучает, — вздохнула Магдалена. — И странно, что она ничего не спросила о бабушке. Лили очень любознательная девочка, и часто ее вопросы ставили меня в тупик. Но почему-то ни слова о madre…
— Вашей дочери, донья Магдалена, пора бы запомнить, что детям положено молчать, пока с ними не заговорят взрослые. Она невоспитанна и дерзка. Впрочем, чего еще можно ожидать от англичанки, — заметил дон Педро. — С тех пор как инглес перестали учить свое потомство почтению к Церкви и Короне, неудивительно, что дети платят им неблагодарностью и непочтением. Если бы я воспитывал этого ребенка, я бы живо научил ее уму-разуму.
— Дон Педро, вы гость в моем доме, прошу не забывать об этом, — раздраженно заговорил дон Родриго. Одно дело поносить зятя, и совсем другое — его внучку. Малышку старик полюбил всем сердцем. — Лили — моя внучка, и кровь Монтере, что течет в ее жилах, течет и в жилах ваших детей. Оскорбляя Лили Франциску, вы оскорбляете Монтере.
Присутствующие удивленно взирали на старика испанца.
— Приношу свои извинения, дон Родриго, — ровным голосом ответил дон Педро, — но я как-то позабыл, что Магдалена — испанка. Она так много переняла у англичан.
— Странно. Ее величество всегда считала внешность Магдалены типично испанской, — произнес сэр Бэзил. — Разумеется, делая Магдалене комплименты по поводу изысканности манер, ее величество тем самым отмечала особую стать, свойственную всем испанцам. И я вплоть до недавнего времени не имел случая усомниться в этой истине.
Катарина деликатно покашляла и, глядя на мужа, прикусила губу.
— Мне кажется, я слышала крики и плач наверху прошлой ночью, — обратилась она к сестре. — Это не Лили Франциска? Я не отходила от детей до полуночи. Девочки спали. Франциско мучился несварением желудка. Пришлось с ним посидеть.
— Если бы ты так с ним не нянчилась, Катарина, он вел бы себя как мужчина, а не как пугливая мышь! — взорвался дон Педро. Катарина затронула очень болезненную для семьи тему: как правильно воспитывать детей. Дон Педро придерживался мысли, что воспитание должно быть спартанским, и не раз выговаривал жене за то, что она балует сына. — Он никогда не научится крепко стоять на ногах, если будет постоянно держаться за твою юбку. В этот раз я беру Франциско с собой в море. Он научится…
— Это Лили плакала, — перебила зятя Магдалена. — С тех пор как умерла madre, Лили постоянно снятся кошмары. Горящие корабли, мертвецы. У нее был даже совершенно непонятный сон о колдуне с голубым и карим глазами, который…
Дон Педро поперхнулся.
— Что случилось, дон Педро? Вы не заболели? — спросил Бэзил.
— Ничего-ничего, — ответил красный как рак испанец.
— Бедняжка Лили, — сказал дон Родриго. — Если ты позволишь, Магдалена, я хотел бы поговорить с ней.
— Конечно, поговорите, padre. Если бы Джеффри был здесь, Лили бы развеселилась. Джеффри всегда знает, что сказать. Она так боится разноглазого колдуна. Говорит, что он охотится за ней во сне…
— Ужас какой, — покачала головой Катарина. — Я сама, наверное, испугалась бы до смерти, если бы думала о таком чудовище. С разными глазами. Кошмар!..
Катарина осенила себя крестным знамением. И вдруг глаза ее расширились. Она испуганно смотрела на мужа.
— Это же… — начала было она, но, встретившись взглядом с доном Педро, умолкла на полуслове и, торопливо глотнув вина, закончила: — …сказка. Я однажды слышала такую.
— Хотела бы я, чтобы все это и вправду было лишь сказкой, но боюсь, Лили и в самом деле видела человека с разными глазами. Он англичанин и…
Дон Педро снова поперхнулся.
Сэр Бэзил встал из-за стола, подошел к дону Педро и несколько раз изо всех сил ударил его по спине. Уайтлоу прекрасно понимал, что случилось с доном Педро. Но… шпион должен быть хорошим артистом… И англичанин придал своему лицу озабоченное выражение.
— Вы уверены, что не больны? — спросил сэр Бэзил и, получив утвердительный ответ, взглянул на хозяина. — Простите, дон Родриго. — Уайтлоу указал на перевернутый бокал. Белая скатерть была залита вином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127