— Ваша дочь любезно развлекала меня, сквайр Блэкмор. — Раздосадованная грубостью сквайра, Элисия постаралась защитить подругу.
— Да-да, но она бывает совершенно несносным ребенком, — объяснил он, не сводя алчных глаз с драгоценностей Элисии. — Это и есть знаменитые изумруды Тривейнов?
— Дорогой, разве вы не собираетесь представить меня новоиспеченной леди Тривейн? — раздался у них за спиной медлительный женский голос.
Элисия обернулась и оказалась лицом к лицу с брюнеткой в золотом наряде, недавней собеседницей Алекса.
— Разумеется. Я и представить себе не мог, что вас не познакомили. Леди Тривейн, разрешите представить вам леди Марианну Вудли, королеву лондонского света, — подобострастно произнес он медоточивым голосом.
— Только лондонского? — поддразнила его леди Марианна. Однако улыбка ее стала несколько натянутой, когда она как следует разглядела красоту Элисии и знаменитые изумруды, которые, по ее мнению, обязаны были принадлежать ей.
Элисия улыбнулась прекрасной леди Вудли и получила сдержанную улыбку в ответ. А затем улыбка застыла у нее на губах, потому что она прочла в блистающем взоре карих глаз такую неприкрытую ненависть и злобную ревность, что сомнений на этот счет у нее не оставалось. Элисия оглянулась по сторонам в отчаянной попытке найти Алекса.
Она почувствовала, как по спине у нее пробежал озноб, когда леди Вудли с треском раскрыла веер.
— Мы все были несказанно удивлены, услышав, что Алекс обзавелся женой, — проговорила леди Марианна, морщась, как от неприятного запаха. — Алекс такой… или был таким… повесой. Интересно, надолго ли его хватит, удалось ли вам приковать его к своей постели? — нахально полюбопытствовала красавица.
Элисия вздернула подбородок, чувствуя закипающую ярость от такой неприкрытой наглости.
— Алекс — настоящий мужчина. Теперь, когда он покинул свет, в Лондоне остынет много постелей, — ядовито добавила леди Вудли с гнусной усмешкой в глазах.
— И ваша тоже окажется в числе этих остывших, леди Вудли? — как ни в чем не бывало поинтересовалась Элисия, не в силах больше сдерживать свое негодование.
Леди Вудли ахнула от неожиданности. Элисия отплатила ей ее же монетой, и теперь светская красавица приподняла веер, словно стремясь ударить соперницу. Но тут появился Алекс и небрежно стал между ними.
— Я вижу, вы уже познакомились, — спокойно произнес он, заметив пылающие щеки и сверкающие глаза Элисии, а также хмурый вид Марианны. — Дорогая, — продолжал маркиз, обращаясь к жене, — я хочу кое с кем тебя познакомить. Прошу прощения, леди Вудли. — И плавным движением повел Элисию прочь.
— Одна из ваших любовей, милорд? — осведомилась Элисия, стараясь скрыть волнение.
— Возможно. Уж не ревнуете ли вы, миледи?
— Нисколько, милорд. Хотя, по слухам, не все дамы избежали этой участи.
Лорд Тривейн от души рассмеялся, чем привлек внимание изумленных гостей, никогда не видевших надменного маркиза смеющимся.
— Я припоминаю строку неизвестного поэта, которая в точности выражает мои чувства. Как там он говорит? — Лорд Тривейн задумался. — А, вот оно, начинается так: «Садись как следует, Любовь сказала, и плоть мою отведай не спеша…» Согласны ли вы с этой мыслью? — Он вызывающе поглядел на жену. — Я не из тех, кто отказывается от приглашения отобедать, особенно если еда… аппетитна.
— Вы уверены, милорд, что не сами сочинили это однажды вечерком в клубе после обильного ужина, когда вино и скука затуманили вам голову?
— Ах, дорогая, у вас мания недооценивать мои достоинства, — ухмыльнулся он.
— Я и не подозревала, милорд, что они у вас имеются.
— Боюсь, миледи, мне не дождаться от вас лести или похвалы. Чувствую, если вам вздумается высказаться на мой счет, это будут проклятия, и я отправлюсь прямехонько в ад.
Оставив таким образом последнее слово за собой, он подвел ее к сквайру, который должен был сопровождать ее к обеду, и удалился. За столом Элисия оказалась по правую руку от хозяина, восседавшего во главе длинного стола, напротив Алекса, который сидел по левую руку сквайра. Единственные два человека, с кем ей было бы приятно общаться, затерялись где-то на дальнем конце длиннейшего стола. Чарлза и Луизу усадили среди наименее важных гостей.
Элисия старалась не смотреть через стол: там рядом с Алексом восседала леди Вудли. На ее красивом лице играла самодовольная улыбка. «Она выглядит как кошка, проглотившая канарейку, — подумала Элисия, глядя, как та игриво кокетничает с Алексом. — Чтоб она ею подавилась!»
Слегка прищурившись, Элисия придирчиво рассматривала волоокую красавицу. Значит, та была вдовой… Поистине сквайр был кладезем сведений, особенно когда речь зашла о пленившей его прелестной вдовушке, заслужившей в Лондоне прозвище «Несравненная». Даже поверхностному наблюдателю было очевидно, что вдовица весьма заинтересована Алексом и, видимо, коротко с ним знакома.
— Позвольте мне поговорить с вами. Это жаркое тре манифик. Не правда ли? — обратился к Элисии, мешая английские и французские слова, француз по левую руку от нее. Он сильно грассировал, произнося букву «р» так, что она рокотала. — Вуаля, леди Тривейн! — церемонно провозгласил он, передавая ей серебряную солонку.
— Мерси, месье, же не се па вотр ном? — Элисия извинилась, что не знает его имени. Ее французский был безупречен.
Выражение неподдельного восторга озарило смуглое лицо молодого француза.
— Ах, мадам, вы обворожительны, — заворковал он. — Я Жан-Клод Д'Обержер, граф де Кантер. Какое наслаждение разговаривать на родном языке! Я перестаю чувствовать себя чужеземцем в этой туманной стране… Звук вашей речи согревает меня, словно я вновь очутился под солнечным небом Франции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107