Вы не сможете с легкостью отражать мои вопросы и не обвините меня во всех смертных грехах, как было уже не раз.
С угрюмой решительностью он уселся поудобнее, как бы готовясь к продолжительному разговору.
Она хотела подняться и гордо покинуть гостиную, оставив Алекса наедине с собой, но сомневалась, что сможет добраться до двери… Или вообще подняться на ноги.
— Я должен принести вам извинения, — отрывисто проговорил он. — Я должен был понимать, что вы, из всех на свете именно вы никогда бы не ввязались ни в какую интрижку или флирт. Однако не думаю, что винить в этой ошибке следует только меня одного. Вы не захотели просветить меня… Не могли. Но все это в прошлом, и с ним покончено. Могу лишь повторить, что сожалею о своих ошибках. — Он помолчал и с трудом начал снова: — И я глубоко сожалею о том, что сделал с вашей куклой. Я говорил с Дэни и только тогда понял всю жестокость своего поступка. К несчастью, я ничем не смогу возместить эту горькую для вас утрату. Но я могу изменить наши отношения. Мы можем начать заново. Впервые в жизни я готов создать что-то достойное, и я хочу, Элисия, делать это с вами… С вами рядом… С вами… Моей женой… Моей любовью.
Опьянение быстро покидало затуманенную голову Элисии. Она недоверчиво взглянула на Алекса широко открытыми глазами и дрожащим голосом, полным боли и возмущения, воскликнула:
— В какую еще из ваших мучительных игр мы должны поиграть? Если это снова игра, то вы не джентльмен. Верно, когда-то вы заявили мне, что так и есть, но я не вняла вашему предупреждению и горько о том пожалела. Вы не играете по своим же правилам, Алекс? Вам все равно, какую низость совершить, лишь бы причинить боль кому-то. — С трудом поднимаясь на ноги, Элисия безутешно разрыдалась.
Алекс побледнел и, стиснув зубы, с болью в сердце слушал отказ Элисии простить его.
— Вы стоите здесь, накормив и напоив меня с якобы трогательной заботой, и лжете мне в лицо, клянясь в верности, а тем временем в Лондоне вас ждет пылкая любовница. Сколько ночей этой новой жизни мы проведем вместе, пока вы не покинете меня и не устремитесь к ней? «Она не явится туда, где, как ей известно, ее не ждут»! Вот ваши слова! Или вы забыли, как заявляли об этом своей возлюбленной… в библиотеке? — негодующе воскликнула Элисия, с новой силой мучительно переживая испытанное тогда унижение.
— О Господи! — резко рассмеялся Алекс, и смех его как скребком прошелся по нервам Элисии. — Эти слова бумерангом вернулись и ударили меня. А ведь недурное было представление. Как вы считаете, моя дорогая? — продолжал он, болезненно скривив рот от презрения к себе.
— Что вы хотите сказать? Какое еще представление? — Элисия не сводила с него глаз, недоумевая.
— Мне жаль вас разочаровывать, но я не такой полный негодяй, каким вы меня считаете. Возможно, полный дурак, это несомненно, но не такой презренный. Я немало совершал в жизни поступков, которыми не могу гордиться, но до сих пор никому не лгал. Неужели трудно понять, что я всегда знал, как любите вы прятаться на галерее, чтобы вам не мешали или не досаждали.
Элисия растерялась. Он знал о ее убежище? Каким образом?
— Я знаю о многом, что делается вокруг меня. Правда, не обо всем, как считал раньше, однако у меня есть глаза и уши. Когда вы отправляетесь в библиотеку с книжкой и исчезаете, когда в пустой комнате я слышу шелест страниц… — Он поморщился. — Можете мне не верить, но в тот день я знал, что вы сидите наверху и слушаете. Да, все было именно так, как вы сказали. Но почему? Я знал о вашем присутствии за стеллажами. Я хотел причинить вам боль, такую же, как вы причинили мне… Будь проклят мой дьявольский характер, но я тогда обезумел от ревности… Считая Айана вашим любовником, я решил, что вы похожи на других известных мне женщин, недостойных любви и доверия. Мои представления о вашей чистоте были повергнуты в прах.
— В-вы знали, что я сижу на галерее и что я услышу, как вы ухаживаете за леди Вудли? — слабым голосом переспросила Элисия, не веря ушам своим.
— Да, знал. Это был поступок жестокого и себялюбивого мужчины, ослепленного гневом, который бьет наотмашь, не заботясь о причиняемой боли.
— Значит, на самом деле вы не собираетесь встречаться в Лондоне с леди Вудли? Вы не любите ее?.. — нерешительно спросила Элисия, еще не до конца поверив в такой поворот событий, боясь, что она ослышалась, опасаясь, что услужливое воображение сыграло с ней злую шутку.
— Нет, я не люблю ее, — с горькой улыбкой произнес Алекс. — Как могу я любить другую после того, как полюбил тебя, держал тебя в своих объятиях, ощущал на губах твои сладостные поцелуи? — Голос его звучал хрипло и страстно. — Но меня преследовала мысль о твоей ненависти. Я чуть не убил твоего брата Айана, и каково же было его изумление, когда я потребовал объяснений о намерениях жениться на тебе. Я думал, что потерял тебя, и поэтому снова поступил как безумец. — Новый свет засиял в его глазах, делая их похожими на два язычка пламени. — Я понять не мог, что ты делала в этой пещере с миссис Блэкмор, — мягко произнес он, пристально следя за выражением ее лица. — Кажется, Питер стал теперь поверенным твоих тайн… Но тебе следует знать, прежде чем ты снова решишь с ним пооткровенничать, что Питер секретов хранить не умеет. Для него это просто невозможно: если он с кем-нибудь не поделится, он взорвется.
Алекс придвинулся ближе к Элисии. Руки его с мольбой потянулись к ней, и он тихо продолжал:
— Ты не раздумывая бросилась меня спасать, рискуя жизнью, несмотря на недавнюю унизительную сцену в библиотеке. Я задаю себе вопрос: почему? Что, если не любовь, толкнуло тебя на этот поступок?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107