На следующий день место Дженни опять осталось пустым, не было и еще одной женщины. Элизабет сказали, что ее сын был ранен в драке между солдатами и так называемыми «пуленепроницаемыми». Он был одним из многих юношей, наполнявших Ричмонд, которых влияние родителей или что-то еще избавило от службы в действующей армии и которых за это презирали.
С приходом зимы, покрывшей снегом холмы Виргинии, пришла новая беда – солдаты замерзали без теплой одежды.
Пока она работала, подвергаемая несколько раз проверке миссис Марстенд, постоянное беспокойство о Наоми сменилось страхом за Колтера. Она все время дотрагивалась до своих серег, пытаясь утешить себя мыслью, что он где-нибудь в безопасности и тепле, уверенный, что она постоянно о нем думает.
Прежде чем уйти, Элизабет спросила миссис Марстенд, нет ли какого-нибудь известия от Дженни.
– Нет. Мне кажется, она упоминала, что собирается на праздники навестить семью друзей, но не припоминаю, говорила ли она, где это.
Ничуть не успокоившись, Элизабет снова пошла в гостиницу. Когда ей сообщили, что никто миссис Морган не видел, она уговорила портье пойти с ней в комнату Дженни. Вдруг та заболела и нуждается в помощи?
Служащий поворчал, но все-таки пошел, долго стучался в дверь, а когда попытался уйти, так и не сделав попытки заглянуть в комнату, Элизабет выхватила у него ключ.
– Мэм, я не могу позволить...
– Если миссис Морган больна и в постели, ваше присутствие будет более чем неуместно, а мое – более чем кстати.
Комната была маленькой и темной. Молодая женщина мельком взглянула на незастеленную кровать. Она открыла гардероб и была удивлена, что все вещи Дженни на месте. Одного взгляда в ящики бюро было достаточно, чтобы понять, что все лежит на своих местах. Дженни не покинула город, как предполагала Элизабет.
Нетерпение портье не дало ей возможности, как следует все осмотреть, она неохотно отдала ключ и вышла из номера.
Вечером Доби опять вернулся после полуночи и опять ни с чем.
В новогодний вечер они вместе отправились навестить Эмили. Элизабет рассказала ей о случившемся и поделилась подозрениями насчет Дженни.
– Я понимаю твое желание уберечь Колтера и Хьюго, – сказала Эмили, когда та закончила, – но в данном случае следует подумать и о твоих отношениях с ней. Ты, конечно, ни в чем не виновата, но поверит ли этому миссис Марстенд?
– Почему же нет? Я никогда не давала повода думать... – Элизабет замолчала, вспоминая первую неделю работы вместе с Дженни. Сколько раз она исправляла ошибки, сделанные той? Была ли она уверена, что та выбрасывает испорченные документы? Если они вообще были испорчены.
– Вот видишь, моя дорогая, похоже, ты согласна со мной.
– Эмили, что же мне делать?
– Может быть, лучше сейчас ничего не предпринимать и подождать. Когда миссис Морган вернется – а, судя по ее комнате в гостинице, она должна вернуться, – нужно прямо обвинить ее. Моя дорогая, ты сама должна во всем разобраться. Возможно, тогда ты сообразишь, что надо делать.
Элизабет согласилась, что на данный момент это единственно верное решение.
Казалось, первые дни января никогда не пройдут. Погода была ужасной – дождь сменялся снегом, и Николь, вынужденная сидеть дома, вывела из терпения даже Доби. Элизабет очень скучала по Наоми, тосковала по Колтеру и встречала каждый день с чувством, что больше не выдержит.
Генерал Ли вошел в город, и янки под предводительством Бернсайда начали шевелиться в лагере на другом берегу реки.
Элизабет не слишком верила слухам о ссоре генералов Конфедерации Лонгстрита и Джексона. Но слух о том, что янки пытаются перейти реку, испугал ее. Она почувствовала невероятное облегчение, узнав, что обоз и пушки северян завязли в грязи.
От Колтера не было никаких известий. Не возвращалась и Дженни.
Без Наоми дом казался пустым и неуютным. Но, словно этого мало, Элизабет пришлось пережить еще один удар. Доби получил приказ вернуться в действующую армию.
– Я сам виноват. Все эти расспросы о Наоми привлекли ко мне внимание. Мне приказано отправиться на строительство дополнительных оборонительных укреплений вокруг города.
Элизабет молча кивнула и выслушала его краткое объяснение, каким образом Колтер избавил его от службы. И хотя он крайне сожалеет о том, что придется оставить ее до приезда полковника, который мог бы все устроить, как солдат он должен подчиняться приказу.
– Когда тебе надо явиться, Доби?
– Завтра. Но, если нужно, я не уйду, пока вы не вернетесь с работы.
– А это не будет грозить тебе неприятностями?
– Нет, мэм. У вас будет время предупредить на службе. И, может, завтра мы что-нибудь услышим о Наоми.
Элизабет давно уже потеряла на это надежду. – Ты не должен волноваться за нас. Я вернусь к Эмили.
– Не знаю, ведь полковник...
– Доби, – прервала она, – ты сам говорил, полковника здесь нет. Я не могу содержать себя и ребенка, если не стану работать. Все будет в порядке. Я уверена.
Этой ночью Элизабет упаковала вещи. Доби обещал дать знать Джошу, чтобы тот приехал за ними. Ей осталось сделать немногое. Она села писать записку Колтеру. Но, как только начала писать, чувства захлестнули ее, и она опомнилась, исписав несколько страниц. Когда она закончила письмо, руки у нее тряслись, пальцы онемели, так сжимала она стальное перо. Не перечитывая, молодая женщина разорвала листочки и начала писать заново, на этот раз стараясь быть краткой.
Мой дорогой Колтер , ранен ли Андре – неизвестно , но Наоми уехала куда-то , чтобы ухаживать за ним. Больше я о ней ничего не знаю. Мне пришлось вернуться к Эмили , так как Доби призвали в армию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65