Распущенные волосы струились по спине темными потоками. Платье густого синего цвета плотно облегало тело.Джулиан осторожно подошел к постели.– Джулиан?Ее тихий голос мгновенно заворожил его, и он подумал, как сильна ее власть над ним.– Да, – так же тихо ответил он, осторожно присев на край постели. – Тебе нездоровится?Клодия не повернулась, лишь пожала плечами:– Я здорова, просто немного побаливает живот.Боли в животе. Жизнь с четырьмя женщинами научила Джулиана многому, в том числе он узнал и причины подобных болей – просто у Клодии было неудачное время месяца. Облегченно вздохнув, он погладил ее волосы.– Давай я помассирую тебе спину, – пробормотал он и, опершись одной рукой о постель, начал растирать ей поясницу. – Принести тебе настойку опия? Она облегчит боль.Клодия напряглась:– Я... э... Бренда уже дала мне немного.– Не помогло?– Не очень, – смущенно призналась она.Свет, падавший из окна, бросал тени на ее лицо, она была бледна, глаза припухли, словно она плакала. Сердце у Джулиана сжалось от жалости, он злился оттого, что ничем не может ей помочь. Проведя пальцем по шелковистой щеке, он едва слышно вздохнул. Клодия закрыла глаза, когда он к ней прикоснулся.– Неужели я ничем не могу тебе помочь? – спросил он, продолжая массировать ей поясницу.– Можешь... поговори со мной, – прошептала она.Джулиан удивился. Клодия никогда не жаждала его разговоров, скорее ненавидела их. Он даже не знал, о чем говорить.– Хорошо, – тихо сказал он. – В Кембридже я зашел в часовню Королевского колледжа. Ты бывала там? Она великолепна. Высокий свод создает неповторимую акустику. Когда я пришел, там пел хор мальчиков. Их голоса сначала словно воспаряли к небу, а потом обволакивали слушателя, будто спускаясь с небес. – Он говорил тихо, продолжая массировать ей поясницу, и ресницы Клодии, затрепетав, опустились. – В храме горят десятки свечей, и когда свет мерцает, кажется, будто фигуры на разноцветных оконных витражах оживают, – продолжил он, убаюкивая ее. – Потом в полном блеске появляются гномы и танцуют на верхушках труб органа, – шептал он.Джулиан не ожидал, что способен так фантазировать. Видимо, вспомнил, как убаюкивал маленьких сестер сказками.На губах Клодии появилась слабая улыбка, и он продолжил:– После гномов танец продолжают священники и феи. Один священник, довольно высокий, плотный, двигался с невероятной легкостью. Он исполнял прекрасный танец на кончиках пальцев. Порхал словно мотылек.Губы Клодии расплылись в улыбке.– А что делали ученики, пока священник танцевал?– А, ученики, – пробормотал Джулиан. – Они обычно возмущаются, потому что танец мешает их пикнику. – Джулиан улыбнулся, тень пробежала по лицу Клодии, и ее улыбка померкла. Он собрался отстраниться, но Клодия вдруг быстро перевернулась и обвила его шею руками, прижавшись лицом к его плечу. Пораженный, Джулиан крепко обнял ее. Она ничего не говорила, только прижималась к нему. Вдруг он услышал, что она всхлипывает.Джулиан поглаживал ее по волосам и вздрагивал при каждом звуке сдавленного рыдания.– Что такое, любовь моя? Что случилось?Она покачала головой, еще крепче обняв его за шею:– Ничего... Прошу прощения. Не знаю, что это со мной. Я ведь никогда не плачу, – всхлипнула она, и рыдание вырвалось из ее груди.– Тихо, тихо, – сказал Джулиан, поглаживая ее по голове.– Я думала о том, как бесценна жизнь и как легко и просто она может оборваться. Только что человек был здесь, а через мгновение его уже нет.Джулиан похолодел. Просто непостижимо. Филипп нашел его даже сейчас, когда он наедине с Клодией?– Откуда у тебя такие мысли? – спросил он, несколько резче, чем ему хотелось бы.– Я... я знаю женщину, которая умерла, молодую женщину... она умерла так неожиданно, и это так несправедливо! Я все время спрашиваю себя: почему она, а не я? Почему нужно было прервать ее жизнь в самом расцвете? Каково тогда было ее предназначение в жизни, если она умерла такой молодой? Это... это пугает меня.Джулиану стало совсем худо. Нет, Филипп никогда не отпустит его.– Извини, – снова сказала она, и ее руки соскользнули с его плеч. – Я, наверно, ужасно сентиментальна.Джулиан молча позволил ей отстраниться, опасаясь тех слов, которые могут вырваться у него, если он заговорит.Этот... этот брак стал для него адом. Он понял это с первых же дней.Клодия отстранилась и посмотрела на него глазами, полными слез. Опустив руки, Джулиан встал.– Тебе просто нездоровится. Почему бы тебе не отдохнуть? – сказал он и повернулся к двери, терзаемый отчаянием и чувством вины.– Джулиан...– Я распоряжусь, чтобы тебе подали ужин сюда, хорошо?Это предложение было встречено молчанием, но Джулиан не осмелился повернуться и снова посмотреть на нее, опасаясь, что выдаст свои чувства.– Да, благодарю, – наконец пробормотала она, и Джулиан услышал скрип кровати, когда она снова легла.Он шел по коридору, ничего не видя перед собой, стремясь лишь быстрее уйти от нее, от своих тщетных надежд, что когда-нибудь Филипп навсегда канет в вечность и Клодия полюбит его, Джулиана. Он все шел и шел, пока не оказался в прихожей.– Оседлай коня, – велел он лакею и вышел на крыльцо. Сырой прохладный воздух отвлек его от мрачных дум.Он подумал, что нужно держаться подальше от Клодии не потому, что она этого хочет, а потому, что это единственная возможность уцелеть самому. Если он не будет видеть ее, чувство огромной вины и сожаления, которое разрушало все на его пути, постепенно исчезнет.Джулиан подошел к краю крыльца, вытащил американскую сигару. Прикурив, поднял голову, и в это мгновение заметил простую черную коляску, стоявшую у тротуара, сразу за воротами дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97