Кейт рассказала, что Коул вырвал записку у нее из рук. Он был так взбешен, что она побоялась ему перечить. Позже она попросила у него записку, но он ответил, что порвал ее. Так какая кошка между вами пробежала?
– Не знаю, – вздохнула Стефани. – Он узнал, что я богата. Но что же из этого? Я прожила на ранчо десять месяцев. Он должен был понять, что я непохожа на светских женщин, которых он знал в годы учебы.
– Н-да, странно, – согласился Леви. – Коул – горячая голова, но все-таки не полный идиот. Должно быть, дело не только в этом.
– А в чем же?
– Может, он рассердился из-за того, что сказал ему Орсон, – подала голос Нэнс.
– Да? И что же сказал ему мой милый друг? – поинтересовалась Стефани.
– Что ты – украшение светского общества, но временами начинаешь скучать и отправляешься на поиски приключений.
Леви был явно озадачен.
– Но это должно было ему понравиться. Он сам терпеть не может светское общество.
– Каких приключений? – грозно спросила Стефани, и Нэнс пожалела, что встряла в разговор.
– Орсон сказал, что ты любишь переодеваться в старую одежду и общаться с... э... с простонародьем. Ты считаешь, что это очень забавно.
– Ну, Орсон, ну, удружил! – возмущенно воскликнула Стефани. – Неудивительно, что Коул не хочет меня видеть.
Леви покачал головой.
– Нет. Ему это, конечно, не понравилось, но все-таки он не мог из-за этого тебя прогнать.
– Он сначала не поверил, особенно когда Орсон сказал, что ты сбежала через неделю после смерти отца, – продолжала Нэнс. – Он решил, что Орсон лжет и ты в большой опасности. Но, когда к тебе вернулась память, ты рассердилась на Орсона, но не испугалась. Даже подтвердила, что ты его невеста.
Стефани побледнела.
– Значит, тогда он и решил, что все наговоры Орсона – правда! Что мне наплевать на смерть отца, что меня интересуют только развлечения! Чего-то подобного он и ожидал от богачки. Он считает, что все они думают только о себе, что другие люди для них – просто игрушки. Он, наверно, считает меня самой бессердечной женщиной на свете.
– Не понимаю, – воскликнул Леви. – А ты действительно уехала из дому сразу после смерти отца?
– Я искала сестру. Перед смертью отец просил меня найти ее и хоть чем-то вознаградить за те годы, что они прожили в разлуке. Он знал только, что она в Конском Ручье.
– Почему же ты не объяснила Коулу?
– Объясняла, но он мне не поверил. Он никогда не слышал об Элизабет Скотт. – Она взяла с конторки письмо Элизабет и протянула ему. – Это я нашла в личных бумагах отца. Прочти – и все поймешь.
Леви читал письмо, а девушки наблюдали за ним. Через несколько секунд глаза у него полезли на лоб.
– Коннор О'Рейли?!! – Он оторвался от письма. – Боже мой! Мегги?!
– Моя сестра, – кивнула Стефани. – У нас одна мать и разные отцы. Представь, как бы это письмецо обрадовало Коула.
– Господи Иисусе! Так ты и есть «малышка Анни»! – Леви изумленно и недоверчиво покачал головой. – А знаешь... ведь нет ничего плохого в том, чтобы жениться на сестре умершей жены. Индейцы так всегда и делают.
Стефани вдруг широко раскрыла глаза.
– Смелый Орел... он знал! Он назвал меня сестрой Утренней Звезды. Он прислал мне подарок, чтобы пелена спала с моих глаз и Великий Дух указал мне путь! Коул думал, что речь идет о потере памяти.
– Ой, Стефани! – в благоговейном ужасе воскликнула Нэнс. – Он говорил, что ты выйдешь замуж за Коула!
– Похоже на то, – ответил Леви. – Готов присягнуть, что вся семья только об этом и мечтает.
– Но не Коул. Он меня ненавидит.
– Нет! – воскликнула Нэнс. – По-моему, он ненавидит только твои деньги.
– Что?
– Ну, я, конечно, не знаю, но, мне кажется, он любил тебя, даже когда считал воровкой. Он хотел откупиться от Орсона, предлагал ему половину прав на прекрасного черного жеребца. И даже не спросил, какое преступление ты совершила. А конь был просто великолепный. Орсон говорит, что чуть было не соблазнился.
– Сумрак?! – Стефани не верила своим ушам.
– Это еще не все, – продолжала Нэнс. – Орсон отказался, и тогда твой Коул сказал, что продаст своих лошадей и заплатит ему две тысячи долларов, пусть только отстанет от тебя раз и навсегда.
– Мама родная! – Леви схватился за голову. – Да ведь он говорил о Сумраке и Вороном. Только за них нью-йоркские коннозаводчики предлагали такую цену.
– Это его лучшие лошади! – воскликнула Стефани. – Он дорожит ими больше, чем всеми благами мира!
– Но готов был променять их на тебя, – мягко заметила Нэнс.
– Тогда он еще не знал, кто я. Сейчас он думает по-другому.
Леви покачал головой.
– Если Коул полюбил, это навсегда. Судя по его теперешнему виду, он страдает не меньше твоего. Просто он упрям как осел и никак не может признать свою ошибку.
Нэнс задумчиво закусила губу.
– Он ненавидит не тебя, а твои деньги. А это можно исправить.
– Ты хочешь сказать, избавиться от денег? – Стефани была поражена. – Нэнс, это невозможно.
– Тебе в Вайоминге недоставало чего-нибудь из этого? – спросила Нэнс, обведя взмахом руки изысканно обставленную комнату.
– Нет, конечно, нет. Но не в этом дело. Мой отец всю жизнь зарабатывал эти деньги, пусть не для меня – для потомков, для внуков...
Нэнс пожала плечами.
– Если ты что-нибудь не предпримешь, останется один внук – Джош. А Коул ни за что не позволит тебе отдать деньги Джошу.
Вдруг Стефани выпрямилась.
– Точно! Внуки! Я положу деньги в банк – для внуков, правнуков... – Стефани вскочила на ноги. – Нэнс, лучше и придумать нельзя.
– Не думаю, что это необходимо, – вмешался Леви. – Насколько я знаю брата, теперь он примет тебя с распростертыми объятиями – что с деньгами, что без денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80