— Где она? — спросила она у Чарли. Тот взглянул на нее с удивлением.
— Ушла домой. Решила, видно, что ей тут не очень будут рады.
— В моем доме Луноцветке всегда будут рады, — вспыхнула Кейт. — И она это прекрасно знает.
— Для большинства Луноцветка просто грязная дикарка. Твои гости хорошие ребята, но, останься она тут, они бы чувствовали себя не в своей тарелке. — Чарли кривовато улыбнулся. — Да и она, пожалуй, тоже.
— Эй, Чарли, — крикнул из хижины Сайлас Джоунз. — Где там твоя гармошка?
— Зачем им твоя гармошка? — Кейт удивленно вскинула брови.
— Как зачем? Пол трамбовать. — Чарли продул лады и усмехнулся явному недоумению Кейт. — Внимание, начинаются негритянские пляски!..
Тут Чарли заиграл на гармошке, Сайлас на скрипке, все заплясали, и началось безудержное веселье. Через несколько минут пол хижины сделался идеально ровным, но музыка звучала все веселее, и никто не останавливался, пока Джонатан не объявил:
— Все! Пора кончать, а то не успеем внести вещи до темноты.
Пока Кейт показывала мужчинам, что куда ставить, Рози с Франчиной распаковывали огромную корзину с едой и хихикали: знала бы Абигейлиха, куда Джонатан повез ее любовно уложенную снедь, то-то бы она рассвирепела!
Когда вся мебель была расставлена, а гости встали наконец из-за стола, на дворе было уже темно. Кейт прощалась с ними на пороге. В глазах у нее стояли слезы: великодушие друзей тронуло ее до глубины души.
Последним уходил Джонатан.
— Спасибо тебе, — робко улыбнулась ему Кейт.
— Это Сайлас все придумал, когда я пришел к нему заказывать металлическую сетку для твоей кровати. — Он смущенно пожал плечами.
— Придумал, возможно, Сайлас, но устроил все наверняка ты.
— А неплохо получилось, да? — Он оглядел чистую, уютную хижину, и в глазах его зажглись знакомые огоньки. — По-моему, пора уже переименовать это местечко — как думаешь?
— Подозреваю, у тебя уже есть и подходящее название?
— Может быть, «Радуга Мерфи»? — И он так посмотрел на нее, что у нее неожиданно перехватило дыхание. — Ну, пойду. Нужно еще отвезти в поселок Рози с Франчиной. Приходи завтра пораньше, — сказал он, надевая шляпу. — Доброй ночи.
Кейт закрыла за ним дверь и оглядела свое новое жилище. Столик со стульями, явно прибывший из «Золотой шпоры», расположился на пестром лоскутном коврике — замечательном произведении Рози и Франчины. С улыбкой рассматривая разноцветные косички, Кейт вспоминала, как они все втроем начинали над ним работать. Тогда, в июле, она и думать не думала, что он когда-нибудь будет лежать на полу в ее собственном доме. Наверняка это единственный коврик в Вайоминге, сплетенный из шелковых и атласных лоскутков. Свеженавощенный туалетный столик и спинки кровати тускло мерцали при свете подаренной Франчиной лампы.
Кейт еще раз обвела глазами свои богатства: съестные припасы, тарелки, кастрюли со сковородками. Джонатан с мальчиками даже сколотили дровяной ящик и привезли изрядный запас дров.
Кейт юркнула в постель, затушила лампу и утонула в мягкой перине, которую Сайлас откопал неизвестно где. Все вышло, как она хотела, о таком доме можно было только мечтать.
Так почему же к горлу ее подступали слезы одиночества? Почему огромная кровать казалась ей такой холодной?
30
— А ты уверена, что это поможет? — Джонатан подозрительно оглядел кружку с горячим питьем.
— Во всяком случае, хуже не будет, — отозвалась Кейт. — Хотя лично я думаю, что на пастбище тебе сегодня лучше не ездить.
— Я прекрасно себя чувствую. — Джонатан, зажмурясь, глотнул самодельного зелья Кейт и недовольно поморщился. — Самая обычная простуда.
— Конечно, самая обычная. Только она почему-то не проходит.
— Но ведь кто-нибудь должен проследить, чтобы у коров был водопой.
— Неужто Чарли без тебя не справится?
— Кейт, не надо со мной нянчиться! Я не ребенок — и к тому же я прекрасно себя чувствую! — Он допил лекарство и сердито брякнул кружкой об стол.
— Не вел бы себя, как ребенок, я бы с тобой и не нянчилась, — проворчала Кейт.
— Послушай, а ты не допускаешь, что взрослый человек, хозяин дома, в котором ты работаешь, может обидеться, когда его называют «ребенком»?
Кейт невозмутимо улыбнулась.
— Просто правда глаза колет. Ты рискуешь своим здоровьем, и я буду плохой экономкой, если не скажу тебе об этом.
Джонатан наконец справился с шарфом и начал натягивать перчатки.
— Хорошо. Раз ты так настаиваешь, я отведу коров на водопой и вернусь домой. Потом, если хочешь, можешь хоть весь день меня пестовать и лелеять.
— И все-таки я думаю, что тебе лучше остаться, — она вылила горячую воду в котел.
— А я думаю, что твой брат прав, — Джонатан надел шляпу и направился к двери. — Ты ужасная вредина.
— Чья бы корова мычала, — пробормотала Кейт, когда дверь за ним закрылась.
Моя посуду, Кейт снова унеслась мыслями в ту незабываемую ночь в Чикаго. К немалому беспокойству Кейт, в последние три месяца мысли ее все чаще и чаще сворачивали в одно и то же русло. Джонатан столько раз являлся в ее сны, что она сама себя начала стыдиться. Не однажды она просыпалась среди ночи в своей огромной пустой кровати, чувствуя, как все тело ее изнывает от желания.
Напомнив себе, что она переехала в другое место именно ради того, чтобы спать одной, Кейт сердито отогнала мысли о Джонатане и постаралась переключиться на что-нибудь другое.
Дверь маленькой комнатки была приоткрыта, и Кейт окинула рассеянным взглядом свою бывшую спальню. На случай непогоды, если она вдруг не сможет добраться вечером до дома, Джонатан не убирал ее кровать, но снова начал использовать комнату под студию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91