Куры, правда, сначала обиженно кудахтали, но в конце концов угомонились в привязанном к седлу мешке.
Сэм подсадил ее в седло и вручил поводья.
— Присмотрите-ка за лошадью, пока я проверю, все ли в порядке.
Чувствуя, что терпение у Сэма вот-вот лопнет, Катарина не решилась сказать, что ей в жизни не приходилось присматривать за лошадьми. От нечего делать она принялась нахваливать кобылу, называя ее «красавицей» и «умницей». Кобыла, вероятно, оказалась падкой на лесть и несколько минут, пока не вернулся хозяин, стояла как вкопанная.
Не успела Катарина сообразить, куда ей подвинуться, вперед или назад, как Сэм уже вскочил на лошадь позади и перехватил у нее поводья. Не говоря ни слова, он с ходу погнал кобылу вскачь.
От неожиданной тряски перепуганные куры опять раскудахтались. Катарина обернулась посмотреть, как там Сузетта, и тут ее глазам предстало зрелище, от которого все прочее мигом улетучилось из головы. Ее повозка была окутана густыми клубами черного дыма.
— Не-е-ет!.. — закричала она, отчаянно вырываясь из рук Сэма, спрыгнула на землю, оступилась, но тотчас снова вскочила и, задыхаясь от рыданий, побежала к горящей повозке. Сэм нагнал ее, обхватил своими длинными руками и, хотя Катарина билась изо всех сил, все же сумел удержать.
— Я должен был это сделать, — сказал он. — Повозка заражена холерой.
— Я-то думала, что вы приехали помочь! — кричала она, молотя кулаками ему в грудь. — А вы, значит, просто явились проследить, чтобы мы не догнали обоз?..
— Ну зачем так? Я ведь правда хотел вам помочь чем смогу. — Подняв голову, он глядел на пламя, охватившее уже всю повозку. — Мне очень жаль.
— Жаль, да?.. Вам жаль? Да в этой повозке все, что у меня было!
— Я знаю, — пробормотал он, ловко похлопывая ее по спине. — Я знаю.
Прижав ее к себе, он дал ей выплакаться, потом сказал:
— Ну, думаю, пора двигаться.
Катарина окинула взглядом свежую могилу, дымящийся остов повозки.
— Да, пожалуй, — равнодушно согласилась она. — Здесь больше делать нечего.
Когда накануне обоз проезжал через поселок, Катарине некогда было его особенно разглядывать. Теперь же она с тоской убедилась, что поселочек совсем маленький, всего-то одна лавчонка, кузница, салун да горстка домов посреди прерии.
Подъехав к кузнице, Сэм спешился и привязал лошадь к ограде.
— Пойду попробую пристроить вашу скотину, — сказал он.
Скотину? Катарина чуть не расхохоталась ему в лицо. Это корова-то и четыре несушки — скотина?! Какие радужные планы строили они с Брайаном перед дальней дорогой! Им виделась маленькая уютная ферма, где можно будет жить своей семьей… Но завести детишек они не успели, коровы, все, кроме Сузетты, околели в пути, а теперь вот не стало ни Брайана, ни всего, что они с ним нажили за совместную жизнь. «И что, вот это жалкое, Богом забытое местечко на краю света и есть тот самый „золотой горшок“, о котором говорил Брайан?» — беспомощно озираясь, подумала она.
Сэм вскоре вернулся вместе с кузнецом.
— Вот мистер Джоунз говорит, что за яйца и молоко согласен на время взять к себе вашу корову и кур.
— Спасибо, мистер Джоунз, — выдавила из себя улыбку Катарина.
— Рад помочь. Парень рассказал мне про вашего мужа. — Он покачал головой. — Надо же, сгореть этак в огне! А вам-то каково пришлось! — И, не дожидаясь ее ответа, предложил: — Ступайте-ка вы в лавку к миссис Клайн. Она, правда, не больно приветлива, но на несколько деньков приютит. Только парню лучше бы с вами не ходить.
Катарина, совершенно сбитая с толку словами мистера Джоунза, только собралась слезть с лошади, как Сэм легко приподнял ее за талию и поставил на землю, затем отвязал ее пожитки от седла.
— Я сказал, что ваш муж случайно опрокинул масляную лампу в повозке, — шепнул он. — А про холеру лучше молчать, все он нее шарахаются.
— Да, мистер Перкинс, это я успела заметить, — ответила она и, молча развернувшись, ушла прочь.
Сэм еще долго смотрел ей вслед, потом, покачав головой, вспрыгнул в седло и поскакал догонять обоз.
В лавке миссис Клайн царил строгий, почти армейский порядок. Мельком взглянув на единственную покупательницу, Катарина направилась к хозяйке, которая прямо и неподвижно стояла за прилавком.
— Вы миссис Клайн?
— Да, я.
— Мистер Джоунз сказал, что, может быть, вы позволите мне остановиться у вас на несколько дней.
— Да? Так он вам сказал? И кто же вы такая будете?
— Я… миссис Мерфи.
— Миссис? — Она оглядела узел в руках Катарины. — А где ваш муж?
— Был… пожар, — запинаясь, проговорила Катарина. — Он… мой муж погиб.
— Хм-м! Так я вам и поверила.
Удивленная неожиданной враждебностью, Катарина растерянно заморгала.
— Я… мне бы только дождаться дилижанса… И потом, у меня есть деньги, я заплачу.
— Есть вещи, которые не купишь ни за какие деньги! Порядочность, например. Таким, как вы, место в салуне! — Она скрестила руки на плоской груди. — Думаете, я не отличу порядочную женщину от какой-то швали, что таскается по всяким там танцулькам?
— Но я…
— Не тратьте попусту слов, миссис Мерфи. — Покупательница, высокая и рыжеволосая молодая женщина, небрежно бросила на прилавок пакетик с иглами. — Если уж в голову миссис Клайн что втемяшилось, ее ничем не прошибешь. — Она положила рядом с иглами несколько монеток и дружески улыбнулась Катарине. — Дилижансы, к сожалению, через Конский Ручей не проезжают. Но можете, если хотите, пожить немного у меня.
Миссис Клайн презрительно фыркнула и демонстративно отодвинула сдачу как можно дальше от себя, словно брезгуя коснуться рыжей покупательницы.
— Всегда приятно иметь с вами дело, миссис Клайн!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91