— Меня радует ваша самокритичность, — шутливо заметил Рандольф.
Не обращая внимания на меткое замечание своего спутника, Элизабет продолжила:
— Роберт Брюс — а он в то время был графом Каррика — как-то приехал в замок моего дяди, чтобы заручиться его поддержкой для вступления на шотландский трон. В тот вечер я решила не ложиться рано спать, как обычно, осталась слушать их разговоры. Они очень много выпили и с трудом припоминали утром содержание долгой ночной беседы. Бог наградил меня прекрасной памятью, и я поразила Брюса и дядю, пересказав слово в слово их пьяные разговоры.
— Сколько же лет вам тогда было?
— Одиннадцать. Роберт Брюс был в восторге от моих способностей и поклялся взять меня на службу герольдом, когда взойдет на шотландский трон. Мне исполнилось тринадцать лет, когда дядя решил выдать меня замуж за француза, но я категорически отказалась. Тогда он пригрозил отдать меня на воспитание в церковь. Подобная перспектива меня очень напугала, и я сбежала от дяди, найдя приют у Брюса.
В тот день, когда он надел шотландскую корону, я стала его герольдом.
— Вы не сожалеете о своем выборе? — спросил Рандольф.
— Только в тех случаях, когда меня обманывают люди, которым я доверяю.
Рандольф удивленно посмотрел на Элизабет, и она добавила:
— И когда я вынуждена встречать Рождество в Англии.
— А что вы ждете от нынешнего Рождества?
— Я очень надеюсь, что в этот раз мне удастся справить Рождество дома. Я украшу своих лошадей веточками эдинбургского плюща, а сама буду греться возле очага с горящими и потрескивающими дубовыми дровами. А вы?
Рандольф неопределенно пожал плечами, но Элизабет почувствовала его внутреннее напряжение.
Рандольф взял у нее мешочек с зерном и начал кормить лебедя. Часть зерен лебедь клевал сам, а другие, взяв в клюв, относил в хижину своей подруге со сломанным крылом.
— А я надеюсь услышать радостные крики и слова благодарности ткачей Локкаррона, когда они увидят купленные мною прялки, — ответил Рандольф. — Этот год выдался тяжелым, и подобные подарки людям нужнее, чем обычные праздничные безделушки.
Элизабет согласно кивнула, подумав, что за предпраздничными ожиданиями Рандольфа все-таки скрывается нечто большее, чем радость ткачей Локкаррона.
На вечернюю службу в часовню Элизабет отправилась вместе с Макквином и семьей его брата. Племянник Рандольфа Аласдаир радостно прыгал вокруг нее и, с любопытством оглядывая ее, задавал откровенные вопросы:
— А вы собираетесь отвести моего дядю Рандольфа к алтарю?
Элизабет смутилась и покраснела, но ответила:
— Я — герольд короля, и мне не полагается иметь мужа.
Рандольф многозначительно посмотрел на маленького племянника, но тот лишь засмеялся и сказал:
— Это хорошо, а то мама говорит, что от графини Наирна не так-то легко отделаться. Правда, дядя Рандольф?
Они вошли в часовню, и Макквин увидел, что Элизабет беззвучно смеется. Опасаясь новых вопросов и реплик шустрого племянника, он взял его за локоть и, строго посмотрев ему в глаза, произнес:
— Плохо воспитанные дети не дождутся рождественских подарков!
Мальчик опустил глаза.
— Я не буду больше ни о чем спрашивать, если вы попросите леди Элизабет научить меня быть герольдом.
Отблески зажженных свечей осветили нежное лицо Элизабет и ее роскошные пышные волосы.
— Аласдаир, — тихо позвала она, услышав слова мальчика, — я думаю, когда ты вырастешь, станешь влиятельным человеком, и тебе самому будет нужен герольд.
На лице Аласдаира появилось важное выражение.
— Той весной у меня появилась сестра, — сказал он. — Когда она немного подрастет, станет моим герольдом Двери часовни тихо закрылись, и вечерняя молитва началась. Элизабет наклонилась к Рандольфу и прошептала:
— Сегодня король Эдуард II поймал много крупных лососей и пребывает в отличном расположении духа. Я знаю, он запретил Драммонду видеться с родственниками, но, может быть, мне попросить короля изменить условия его освобождения и разрешить вам навещать брата и его семью ) Предложение Элизабет было неожиданным, но если ей действительно удастся убедить короля изменить одно из условий освобождения Драммонда, то Рандольф сможет часто видеться с братом, а это очень важно и необходимо для них обоих.
— Так мне поговорить с Эдуардом II? — спросила Элизабет.
Рандольф с восхищением посмотрел на нее.
— Буду вам очень признателен, — искренне ответил он, а затем, улыбнувшись, добавил:
— Если вам это удастся, я построю для ваших лошадей большую просторную конюшню!
Элизабет вопросительно глянула на него.
— Нет, не волнуйтесь, — поспешно сказал он, — ни о каких предварительных условиях, обязательствах и пари речь не пойдет!
В глазах Элизабет мелькнули веселые огоньки.
— Клянетесь?
Рандольф прижал руку к груди.
— Клянусь, — твердо ответил он и весело подмигнул Элизабет.
— Хорошо, считайте, что я вам поверила.
Какое-то время она внимательно смотрела на алтарь, а затем, снова повернувшись к Макквину, доверительно прошептала:
— Я всегда мечтала иметь большую просторную конюшню. — И, немного помолчав, добавила:
— Ну и корабль, разумеется, тоже.
Рандольф решил пока не делиться с Элизабет Гордон своими сокровенными желаниями и мечтами, опасаясь, что, услышав их, она с негодованием выбежит из часовни, помешав вечерней молитве прихожан.
В праздник святого Николаев Рандольф и Элизабет отправились в Клоузбург. Пока девушка выбирала на ярмарке праздничные товары, Рандольф подошел к старухе-гадалке и, дав монету, шепнул ей что-то на ухо. Затем якобы случайно подвел свою спутницу к гадалке и попросил, чтобы та предсказала ей судьбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33