— Хардвик пытался шутить, но в его голос звучала злая насмешка. — Вы изменили ему? — Вот еще! — пылко возразила мисс Итеридж. — Вовсе необязательно, чтобы все в этой карете разделяли выбор Виктории.
— Какое позорное вероломство, мисс Итеридж! — Возмущение Виктории было неподдельным. — Нельзя, чтобы мы представляли цвета Мейнарда, а ставку делали на другую лошадь.
— А почему бы и нет? Это мои деньги, а я знаю, что лошадь лорда Хардвика лучше.
— Как насчет вас, викарий? Вы сделали свой выбор? — Хардвик длил пытку, казалось, наслаждаясь дурацким положением, в котором оказалась Виктория.
— Посудите сами, лорд Хардвик. Я — приходский священник, и вы понимаете, что я не поставлю и пенни на любую лошадь. Возможно, с моей стороны было бы и не слишком мудро отдать предпочтение чьей-то лошади. Однако не могу не отметить, что ваш Болотный туман, безусловно, превосходный жеребец. Несколько недель назад я наблюдал его пробежку у вас в поместье, и зрелище было захватывающее, — викарий обернулся к мисс Итеридж — Я бы сказал, мисс Итеридж, что вы поступили неглупо, поместив свои деньги именно таким образом.
— Ну, я в жизни не встречала подобного предательства, — воскликнула Виктория. — Я желаю поставить десять фунтов на Золотой гром, и сию же минуту. — Она вытянула шею, оглядываясь по сторонам. — Ну, где этот букмекер?
— Я принимаю ваше пари, мисс Блам, — промолвил Хардвик, вынимая несколько банкнот и вручая их викарию. — Держите, Олсбрук, наши деньги будут у вас до конца скачки, а потом я вернусь за выигрышем. — Он слегка поклонился и ускакал в ту сторону, где поджидала его Френсис Ловетт.
«Надеюсь, что его лошадь придет последней», — подумала Виктория, не решаясь произнести это вслух, прекрасно зная, кому принадлежат симпатии остальных. Это еще больше злило ее. Мисс Итеридж и викарий были ее гостями: от них требовалась самая малость — поддержать Мейнарда. Виктория надула губы, настроение у нее с каждой минутой становилось все мрачнее.
Прозвучал выстрел к началу гонки, и лошади понеслись по полуторамильной дистанции, размеченной столбиками с флажками через каждые четверть мили. В этой скачке участвовали шесть лошадей. Лошадь Хардвика отстала, тогда, как лошадь Мейнарда вырвалась вперед. Виктория вскочила со своего места и стала криком подгонять Золотого грома. Почти сразу же она услышала, как Френсис Ловетт чистым звонким голосом подбадривает Болотного тумана.
Виктория ощутила приступ ревности, и это чрезвычайно раздосадовало ее. В глубине души она предпочла бы тоже быть на стороне Хардвика, пусть он и самовлюбленный сердцеед, в сети которого она не желал бы попасть. Кажется, его обожали поголовно все женщины, и старые, и молодые. А, судя по неистовым крикам, раздававшимся рядом, больше всех по нему сходила с ума мисс Райнс, ядовито отметила Виктория.
Но первый приз не достался ни одной из этих лошадей. К всеобщему удивлению, под одобрительные возгласы и аплодисменты толпы финишную линию первой пересекла молодая темная лошадь по кличке Морской Бриз. Золотой гром Мейнарда пришел вторым, а Болотный туман отстал от него на голову.
Виктория ждала возвращения Хардвика, ехидно усмехаясь. Ждать ей пришлось недолго: вскоре она увидела, что он приближается верхом на черном жеребце. Следом ехал Мейнард.
— Увы, мисс Блам, на сей раз, вы одержали надо мной верх, — галантно произнес Хардвик, отвешивая преувеличенно низкий поклон. — Викарий, вручите даме выигрыш.
Виктория приняла деньги с греховным чувством гордыни, о чем красноречиво свидетельствовала ее победная улыбка.
— Мистер Мейнард, позвольте поздравить вас с прекрасной лошадью. Золотой гром великолепно провел скачку.
Не успел Мейнард принять ее комплимент, как вмешался Хардвик.
— Жаль, что должен возразить вам, мисс Блам, но Золотой гром не продемонстрировал в скачке особого мастерства. Победитель — вот герой, а тот, кто пришел вторым — уже не в счет.
— А как насчет третьего, старина? — Мейнард хлопнул Хардвика по спине. Он едва не лопался от гордости из-за победы над Хардвиком. Скрыть это было выше его сил.
Виктория не могла не воздать Хардвику должное: он был джентльменом. Многие мужчины, независимо от знатности рода, теряли самообладание, потерпев поражение. Но Хардвик держался достойно.
— Может, мы заключим пари на следующий забег, мисс Блам? — спросил Хардвик, внимательно наблюдая за выражением ее лица.
— А в нем участвует ваша лошадь?
— Нет, боюсь, что следующая скачка, в которой будут участвовать мои лошади, состоится только в два часа.
Так как, судя по всему, Хардвик решил проводить большую часть времени у кареты Виктории, Френсис Ловетт велела своему кучеру подъехать ближе и вмешалась в разговор:
— Почему бы нам не объединиться за ленчем и не поболтать по-дружески. Джентльмены могут поговорить о лошадях, а дамы решат, на какую из них им делать ставки.
Виктория затаила дыхание в надежде, что викарий или мисс Итеридж найдут какую-нибудь причину для отказа, но, увы, спасения не пришло.
Напротив, она услышала ответ Мейнарда:
— Ей-богу, звучит великолепно. Скажем, в половине второго. Подходит, Хардвик?
— Решено, — Хардвик вновь обратился к дамам. — С вашего позволения, я узнаю, что случилось с моим жокеем и почему он так сильно отстал. Однако хочу предупредить вас, в двухчасовой заезд я выставил Балтазара, а это призовой скакун, смею вас уверить.
Мейнард, который после победы над Хардвиком в первой скачке ходил гоголем, немедленно откликнулся:
— Очень интересно. У меня в том же забеге выставлен Абеляр. — Он повернулся к Хардвику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54