Хотя свет считал их совершенными сумасбродами, старшие Мейкписы произвели на него впечатление абсолютно разумных и рассудительных людей, особенно когда речь шла об их дочерях. Отец Лидии дал Роберту разрешение ухаживать за Лидией, а мать с любезной, но предостерегающей улыбкой напомнила, что, несмотря ни на какие разрешения, все зависит от согласия Лидии.
Когда в комнату ворвалась Лидия, они уже почти обо всем договорились. И хмурое, но решительное выражение ее лица немного их удивило.
Лидия прошла к Роберту, встала перед родителями, спиной к нему, и, не оглядываясь, пробормотала:
– Ради всего святого, зашнуруй мне платье.
Роберт опустил глаза и послушно принялся за работу.
Лидия взглянула на родителей, с нескрываемым интересом наблюдавших за происходящим. Поскольку они были Мейкписами, никакого потрясения на их лицах не наблюдалось.
– Что он вам говорил? – спросила она и, прежде чем ей успели ответить, повелительно подняла руку. – Нет… не важно! Невзирая на все, что он сказал, невзирая на все, что тут сочинял, это было мое, только мое решение, и я не…
– Значит, ты нашла письмо Таб? – добродушно улыбнулся отец, глядя на нее сквозь очки.
Лидия перевела дыхание.
– Да. Оно у меня наверху.
– Превосходно, – кивнула мать, складывая руки на коленях. – Насколько я знаю, Роберт помог тебе его вернуть.
Лидия сжала губы и кивнула. Пусть отец несколько рассеян, зато мать – женщина практичная. Ее проницательные голубые глаза спокойно смотрели на Лидию.
Та облизнула губы.
– Мы вместе были в доме Барема.
– Интересное, должно быть, приключение. – Мать подняла тонкую бровь. На губах играла понимающая улыбка. – И как я понимаю, все прошло лучше некуда. Надеюсь, теперь Таб может успокоиться и перестать устраивать сцены, хотя, уверена, она еще долго будет жаловаться, что на твою долю достались все развлечения. – Мать добродушно усмехнулась. – Ну и метаморфоза: ты пускаешься в безумную авантюру, а Таб спешит тебе на выручку. – Взгляд ее упал на Роберта, ловко управлявшегося со шнуровкой. – Однако все кончилось благополучно, и, похоже, Роберт хочет что-то тебе сказать. Горячо рекомендую подумать над его словами.
Лидия усилием воли вырвалась из гипнотической паутины благодушия, в которую завлекла ее мать.
– Нет. То есть… – Она прерывисто вздохнула, моля Бога о терпении, которое почти утратила при общении с Табитой. – То есть все действительно кончилось благополучно. И у Роберта есть, что мне сказать, только сначала я хочу объяснить: что бы он ни наговорил и какими бы странными ни показались вам некоторые обстоятельства, у него совершенно нет причин делать мне предложение.
Отец недоуменно уставился сначала на Роберта, потом на дочь.
– Но это вовсе не то, о чем говорил нам виконт, дорогая. Возможно, тебе стоит его выслушать.
– Нет! То есть, конечно, я его выслушаю: не могу же я запретить ему говорить. Однако я желаю, чтобы он знал и понял: несмотря ни на что, я не позволю силой тащить его к алтарю! – Она вызывающе подбоченилась и с несгибаемой решимостью встретила улыбку родителей… кстати, почему они улыбаются? Что такого забавного находят в происходящем? – Он может просить моей руки, но я не…
Широкая жесткая ладонь зажала ей рот. Стальная рука обвила талию.
– Прошу извинить нас, сэр, мадам. Похоже, мне придется кое-что объяснить вашей дочери.
Мать улыбнулась еще шире:
– Да, разумеется, дорогой Роберт. Мы подождем столько, сколько потребуется.
Отец закивал седой головой:
– Тем более что уже поздно. Завтра снова поговорим… как только Лидия поймет.
– Я и без того все понимаю, – попыталась ответить она, но ничего не получилось, поскольку Роберт снова зажал ей рот.
Повернувшись, он понес ее к двери, и уж тогда ему пришлось отнять руку от ее губ, чтобы взяться за ручку.
– Роберт, если ты немедленно не отпустишь меня, я…
Но Роберт не дал ей договорить, так как быстро вынес ее из гостиной и закрыл за собой дверь.
Лидия не помнила, как они оказались в распивочной. Стояла ночь, свет был потушен, и никто не видел, как Роберт остановился и отпустил ее. Она немедленно развернулась, чтобы как следует отчитать его, но он сжал ладонями ее лицо и запечатал ей рот поцелуем. Голова пошла кругом, и все мысли разом улетучились.
И все же Лидия попыталась заупрямиться. Она вырвалась из объятий Роберта и, уставившись на него, упрямо выдвинула подбородок.
– Я не…
Он снова поцеловал ее, на этот раз крепче и дольше, более страстно, более пылко, доведя до такого состояния, что, когда он поднял голову, Лидии пришлось вцепиться в него и прижаться к стене, у которой они стояли. Лишь бы не упасть. Кроме того, она на несколько минут лишилась дара речи, и Роберт, похоже, это понял.
– Прекрасно, – слегка улыбнулся он. – Полагаю, мне следовало знать, что жениться на женщине из семейства Мейкписов будет не так легко. Никакой надежды на то, что я просто сделаю тебе предложение, которое ты примешь.
Лидия заставила себя нахмуриться.
– Нет… только выслушай! – остановил ее Роберт. – Ты уже высказалась. Теперь моя очередь. Да, я сказал твоим родителям, что хочу жениться на тебе. Однако даже не пытался напомнить, что я соблазнил тебя или что ты соблазнила меня, что мы были близки и так далее и тому подобное. Я ничего не сказал, потому что вовсе не по этой причине желаю видеть тебя своей женой.
Он замолчат, испытующе глядя на нее. Ощутив, что он ведет некую внутреннюю битву, преодолевает непонятную нерешительность, прежде чем высказать правду, Лидия тоже прикусила язык, чтобы дать ему закончить.
Роберт прикусил губу, глянул ей в глаза и неожиданно выпалил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25