Сердце Эбби болезненно сжалось, но она продолжала улыбаться. Темные глаза Рафаэля были очень похожи на глаза Анджело, только Анджело никогда не смотрел на нее с добротой и участием.
– Не казни себя, Рафаэль, я сама во всем виновата.
– Рафаэль хочет рассказать брату, что на самом деле между вами ничего нет, что мы его разыграли, – вмешался Дэймон.
Эбби покачала головой.
– В этом нет необходимости, мне безразлично, что Анджело обо мне думает.
Дэймон и Рафаэль переглянулись, затем Рафаэль осторожно начал:
– Эбби, в последнее время Анджело ведет себя как-то странно. По пути из Европы в Сан-Франциско он сделав остановку в Нью-Йорке и зашел ко мне… – Рафаэль помолчал, по-видимому, раздумывая, стоит ли продолжать, и решил что стоит. – Анджело хотел проверить, вернулась ли ты ко мне. Когда я сказал, что нет, по-моему, он обрадовался.
– Естественно, ведь он этого и добивался. – Разговор об Анджело был ей неприятен, она предпочла бы вообще не слышать больше его имени. – Рафаэль, твой дед сильно расстроился из-за Клаудии? Я помню, он очень хотел женить тебя на этой девушке.
Рафаэль понял, что Эбби нарочно сменила тему.
– Расстроился. Мне, конечно, жаль. Что так получилось, но что я могу поделать? Все равно, он никогда не дождался бы от меня наследника, о котором так мечтает.
Это могла бы сделать я, с горечью подумала Эбби, я могла бы подарить ему правнука… Она вспомнила отповедь Анджело, и ее словно окатило ледяной водой. Эбби снова сменила тему на ту, которая никаким боком, не касалась Анджело Феретти.
– Рафаэль, а я хочу поблагодарить тебя за помощь с ролью. Одна я бы ни за что ее не выучила.
Рафаэль улыбнулся.
– Ну уж скажешь, не выучила. Но я рад, если от меня был какой-то толк. Надеюсь, премьера пройдет успешно.
– А я в этом просто уверен, – заметил Дэймон. – Вот увидишь, Эбби, завтра утром ты проснешься знаменитой.
После спектакля Эбби чувствовала себя обессиленной и физически, и эмоционально, но она ощущала тот особый внутренний подъем, какой всегда чувствовала после удачного выступления. Зрители принимали ее не просто хорошо, а восторженно. Когда труппа в последний раз вышла на поклон и занавес наконец опустился, все бросились поздравлять друг друга с успехом. Затем участники спектакля отправились в ресторан отмечать успех, но Эбби так устала, что не присоединилась к общему торжеству и поехала с Дэймоном и Рафаэлем, благо Лукино давно вернулся в Сан-Франциско и она теперь могла свободно переступать порог квартиры Рафаэля.
В апартаментах их ждала бутылка шампанского, после второго бокала Эбби рухнула на диван в гостиной и заявила, что не сдвинется с места до самого утра.
Дэймон принес ей плед, Эбби легла и мгновенно уснула, даже не раздеваясь. Впервые за много ночей ей не снился Анджело. Наверное, поэтому к утру ее радостное возбуждение и удовлетворение от хорошо сыгранной роли не исчезли.
Эбби встала. Потянулась, пригладила руками, спутанные со сна волосы и недовольно поморщилась: ее брючный костюм выглядел так, словно она в нем спала, что естественно, потому что так оно и было. Интересно, что бы сказал Анджело, если бы увидел ее сейчас? Наверное, смерил бы ее презрительным взглядом и усмехнулся… Эбби приказала себе не думать о нем, лучше думать о вчерашнем вечере, о своем успехе. Работа – вот что должно быть у нее на первом месте. Это единственное, что у нее осталось.
После душа Эбби не хотела надевать все тот же костюм, и она позаимствовала один из махровых халатов, которые нашла в ванной, Рафаэль сидел на диване в элегантной пижаме с монограммой пил кофе. Он похлопал по диванной подушке, приглашая Эбби присоединиться.
– Эх, почитать бы сейчас хвалебные отзывы в ежемесячном театральном обозрении. Жалко, что придется ждать еще дней десять.
Эбби рассмеялась.
– Скажешь тоже, наша премьера – не бродвейская, вряд ли о ней напишут в обозрении, разве что будет мало других новостей…
Эбби снова потянулась. Халат Рафаэля был ей велик, полы распахнулись на груди больше, чем следовало, она взялась за узел пояса и стала его развязывать, чтобы затем затянуть потуже. В это время кто-то позвонил в дверь.
– Интересно, может это почтальон с поздравительной телеграммой от президента? – сострил Рафаэль, идя открывать.
Через несколько секунд Эбби услышала удивленный возглас Рафаэля:
– Ты?!
Хлопнула дверь, и еще через пару секунд на пороге гостиной выросла внушительная фигура Анджело Феретти.
Немая сцена продолжалась несколько мгновений, первым заговорил Анджело. Не обращая внимания на брата, он посмотрел на Эбби и отрывисто бросил:
– Одевайся.
Его голос был напряжен, как струна, готовая лопнуть. Опомнившись от изумления, Эбби заметила, что и сам Анджело напряжен. Ее сердце сбилось с ритма и забилось неровными толчками, стало трудно дышать, Эбби охватили противоречивые чувства, страх и, что гораздо хуже, безумная радость.
– Одевайся, – повторил Анджело, – мы уходим.
Эбби смотрела на него и не могла насмотреться. Мощная, но гибкая фигура, темные волосы, в которые ей так нравилось запускать руки, карие глаза, чувственные губы, которые сейчас были сурово сжаты. Но его слова…его слова не имели смысла, во всяком случае, Эбби не могла его постичь.
Первым опомнился Рафаэль.
– Какого черты ты здесь делаешь? Если…
Не дав ему закончить, Анджело прорычал:
– Я забираю Эбби с собой. Она моя, я ее хочу и забираю с собой. Забудь о ней, больше она к тебе не вернется.
Он впился в Эбби жадным голодным взглядом. Она почему-то не могла издать ни звука. Анджело шагнул к ней.
– Можешь быть довольна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46