Нет! Не зовите их! Они походят по музею и встретятся со мной попозже.
Амелия посмотрела на трех девушек в другом конце зала, во все глаза рассматривающих экспозицию.
— Что из того, что они нас увидят?
— Ничего. Но, увидев вас, они захотят к нам присоединиться, а это сделает нашу встречу бесполезной. — И он увел ее под арку в египетский отдел.
Глядя на его лицо, она отметила, что по нему, как обычно, ничего нельзя понять. Темные волосы, черные, как де готь, тщательно причесаны, от хмельного разгула в классических чертах его лица не осталось и намека. Невозможно представить себе, что всего несколько часов назад он лежал у ее ног пьяный.
Как сформулировать свой вопрос? Зачем он назначил ей свидание?
Посмотрев на него, она наконец решилась:
— О чем вы хотите говорить со мной?
Взгляд, который он бросил на нее, был мрачен. Он остановил ее у стены перед витриной с керамикой.
— Полагаю, после нашей вчерашней встречи предмет разговора очевиден.
Значит, он передумал — проснувшись, понял, что поспешил, и теперь собирается взять свои слова обратно. Крепко сжав кулаки, она вздернула подбородок и посмотрела ему в глаза.
— Вам вовсе ни к чему сообщать мне, что вы были так пьяны, что не понимали, о чем говорите. Я слышала вас, а вы слышали самого себя. Вы согласились, и я намерена заставить вас выполнить обещание.
Он заморгал, нахмурился, потом нахмурился еще сильнее.
— У меня нет ни малейшего желания заявлять, что я собираюсь отказаться. Я был не настолько пьян, чтобы не понимать, что говорю.
Его язвительный тон не оставлял сомнений, что он говорит серьезно.
— Но нам нужно поговорить не об этом. — Хмурое выражение не сходило с его лица.
У нее словно гора с плеч свалилась. Она постаралась скрыть это, изобразив на лице вежливый интерес.
— Тогда о чем же?
Он огляделся, потом взял ее под руку и повел по залу медленно, словно прогуливаясь. Из-за своего роста ему приходилось, разговаривая с ней, смотреть вниз, что придавало их разговору нечто очень личное, несмотря на то что они находились в публичном месте.
— Мы решили пожениться, теперь нам нужно предпринять дальнейшие шаги. Решить, как и когда.
Лицо ее посветлело — он не отказывается от нее! Совсем напротив. Душа ее воспарила, но в то же время ее охватило смятение.
— Полагаю, через несколько дней. Вы ведь могли бы достать разрешение?
Он удивленно взглянул на нее.
— А как же свадебное платье? А ваша семья? Несколько дней — не будет ли это выглядеть слишком поспешным решением?
Она остановилась, посмотрела ему в глаза, выпятив подбородок.
— Платье меня не интересует, и я сама поговорю с родителями. Мне всегда хотелось быть июньской невестой, а это значит, что мы должны пожениться в течение следующих четырех недель.
Он прищурился. Она поняла — увидела по его темно-синим глазам, — что он обдумывает что-то, но, как всегда, не могла понять, что именно.
— Четыре недели годится, четыре дня — нет. Только представьте себе, что подумают люди, когда вдруг узнают, что мы женимся с такой немыслимой спешкой? Такое поведение вызовет вопрос «почему», и есть всего два возможных ответа, ни один из которых не устроит ни вашу семью, ни, разумеется, мою.
Она задумалась… и неохотно уступила.
— Люди решат, что здесь замешаны деньги, и после всех ваших упорных стараний скрыть положение вашей семьи это самое последнее, что вам нужно. — Она, вздохнув, подняла глаза. — Вы правы. Очень хорошо — значит, через четыре недели. Июнь еще не кончится.
Люк скрипнул зубами, сжал ее руку и вывел из зала.
— Мне не хотелось бы, чтобы они подумали и о другой возможности.
Она подняла брови:
— Что мы с вами… — Она покраснела.
— Никто в это не поверит, не говоря уж обо всем прочем. — Она хотела остановиться, чтобы посмотреть ему в лицо, но он потянул ее дальше. — Делайте вид, что мы рассматриваем экспозицию.
Она устремила взгляд на стеклянные витрины, стоявшие вдоль стен.
— Но ведь мы знаем друг друга много лет, — смущенно произнесла она.
— И ни разу ничем не показали, что хотя бы немного заинтересованы в развитии отношений более близких, чем обычная дружба. Именно так. Нам нужно подготовить общество, и если вы твердо нацелены на четыре недели, значит, мы все проделаем в четыре недели. — Она подняла голову, но он поспешил дальше, прежде чем она успела возразить. — Вот мой план.
Он ожидал, что у него будет два месяца или больше, что бы все устроить, но четыре недели… Да за четыре недели он успеет соблазнить любую женщину!
— Нам нужно, чтобы общество просто приняло наш брак — нет никаких причин, чтобы этого не случилось. Всем известно, что мы с вами подходим друг другу. Нам остается только постепенно подвести их к мысли о нашей женитьбе, прежде чем рассылать объявления в газеты.
Она кивнула:
— Вы правы — не надо гнать лошадей.
— Вот именно. Мне кажется, наиболее убедительный ход — это мне начать подыскивать себе невесту. Мой взгляд остановится на вас. Вы были подружкой на свадьбе Мартина и Аманды, я был там шафером. Вы много времени проводите с Эмили и Энн. Учитывая, что мы с вами давным-давно знакомы, нет причин, которые не позволили бы мне влюбиться в вас, если не с первого, то со второго взгляда.
По ее лицу он видел, что она следит за его доводами, представляя себе картину, которую он рисует.
— Тогда, — заявил он, — мы с вами пройдем через все обычные стадии ухаживания, хотя, если вы настаиваете на свадьбе в июне, ухаживание это будет весьма бурным.
Она слегка нахмурила лоб:
— Вы хотите сказать, что нам нужно сделать вид, будто мы… увлечены друг другом?
Ему притворяться не придется, для него ухаживание — ее соблазнение — будет настоящим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119