Им пришлось еще выдержать многочисленные поздравления. Их постоянно останавливали, многие хотели похвалить Пушинку.
Гэрри встречал препятствия со всем возможным терпением, хотя единственным его желанием было бежать. С ней. Но это было невозможно. Она — его поражение, его Ватерлоо.
С этого момента каждый взгляд на ее лицо будет подобен взгляду в дуло заряженного пистолета. Даже хуже. Ему грозит мучительное рабство.
Если в нем осталась хоть капля здравого смысла, он не должен смотреть на нее слишком часто.
Люсинда почувствовала его отстраненность, тщательно скрываемую под светской учтивостью. Он избегал ее озадаченных взглядов.
Наконец они вышли из толпы и в молчании вернулись к конюшням. Он поднял ее в свою двуколку и сел рядом, сохраняя все то же замкнутое выражение лица.
Так же молча они доехали до Хэллоуз-Холла. Гэрри смотрел только на лошадей, как бы воздвигнув между собой и Люсиндой невидимую стену, которую она не пыталась преодолеть.
Когда он остановил двуколку у парадного входа и снял ее с сиденья, тут же опустив руки, она задержалась перед ним.
— Благодарю вас за очень… содержательное утро, мистер Лестер.
Он скользнул по ней взглядом и отступил на шаг.
— Счастлив был угодить вам, миссис Бэббакум. — Он поклонился с врожденной грацией. — А теперь я должен попрощаться.
Удивленная Люсинда смотрела, как он садится в двуколку.
— Разве вы не останетесь к ленчу? Я уверена, что ваша тетя была бы в восторге.
Уже держа в руках вожжи, Гэрри глубоко вздохнул и заставил себя взглянуть ей в глаза.
— Нет.
Слово повисло между ними. Гэрри почувствовал, как она затаила дыхание, когда до нее дошел смысл его безоговорочного отказа. Но так лучше, безопаснее. Необходимо задавить это чувство в зародыше, пока оно не расцвело и не поглотило его. Безопаснее как для нее, так и для него.
Но в ее глазах не было понимания опасности, которую он прекрасно сознавал. Нежные и лучистые глаза смотрели на него с удивлением и обидой.
Его губы дернулись в горькой улыбке.
— Я не могу.
И это все объяснение, какое он мог ей дать. Лошади сорвались с места, и двуколка быстро исчезла из вида.
Глава пятая
Прошло три дня. Люсинда не смирилась с его отказом. Она сидела в плетеном кресле в солнечном зимнем саду, лениво втыкая иголку в вышивание, но мысли ее были заняты совсем другим. Хетер, в сопровождении Сима, отправилась на верховую прогулку с Джеральдом. Эм где-то в саду наблюдала за посадкой цветов на новой клумбе. Люсинда была одна, предоставленная своим мыслям, в которых не могла найти ничего утешительного.
Она сознавала свою неопытность в подобных делах, однако в глубине души была непоколебимо уверена в том, что нечто необыкновенное и желанное случилось между нею и Гэрри Лестером.
Он чуть не поцеловал ее прямо на кругу для победителей.
Тот момент, полный несбывшейся надежды, четко отпечатался в ее памяти. Едва ли она могла винить Гэрри за отступление. Однако оно было таким полным, что она чувствовала себя незаслуженно оскорбленной. Его прощальные слова сбивали с толку. Она не могла ошибиться в толковании его «нет». Его «не могу» ставило в тупик.
С тех пор он не приезжал. Только благодаря Джеральду, часто появлявшемуся в доме, она знала, что Гэрри еще в Ньюмаркете. Вероятно, ей полагалось верить, что он слишком занят своими скакунами и не может уделять время ей.
Усмехнувшись про себя, Люсинда воткнула иголку в полотно. Может, она недовольна потому, что, будучи деловой женщиной, не терпит, когда ее обсчитывают. Но время шло, и она не могла вечно оставаться в Хэллоуз-Холле. Совершенно очевидно, что, если она хочет проверить свои возможности, необходимо взять дело в свои руки.
Но как?
Пять минут спустя вошла Эм. Подол ее старого платья был заляпан землей, в руке она держала пару толстых перчаток.
— Уф! — Упав в кресло, отделенное от Люсинды маленьким столиком, Эм откинула со лба прядь седеющих волос. — Дело сделано! — Она искоса взглянула на гостью. — Вы выглядите очень трудолюбивой… как жена, я бы сказала.
Люсинда улыбнулась, не отрывая глаз от вышивания.
— Скажите мне, — задумчиво спросила Эм, — вы когда-нибудь думали о новом замужестве?
Иголка Люсинды замерла, она подняла глаза, но не на свою хозяйку, а на сад за высокими окнами.
— До недавнего времени нет, — наконец сказала она и вернулась к работе.
Эм с решительным блеском в глазах изучала ее склоненную голову.
— Да, ну… так и случается. Вдруг возникает мысль и уже остается. — Неопределенно взмахнув рукой, она продолжила: — Правда, с вашими данными вам не следует беспокоиться. Когда приедете в Лондон, у вас будет хороший выбор: множество красавцев выстроится в очередь, желая надеть обручальное кольцо на ваш пальчик.
Люсинда скосила на нее глаза.
— С моими данными?
Эм еще выразительнее взмахнула рукой.
— Происхождение, например. В нем нет ничего предосудительного, даже учитывая, что от ваших родителей отреклись родственники. Все равно в ваших жилах течет кровь ваших дедушек и бабушек, а только это волнует высший свет. В действительности Гиффорды имеют такие же связи, как Лестеры.
— Неужели? — настороженно взглянула на нее Люсинда.
Эм увлеченно продолжала:
— Кроме того, богатство. Ваше наследство удовлетворит самых требовательных. А вы сами… у вас есть стиль и нечто, что не поддается объяснению, но немедленно бросается в глаза. Увидев вас, светские дамы туг же вступят в борьбу за право пригласить вас к себе.
— Но мне двадцать восемь лет.
При этом откровенном признании Эм повернула голову и уставилась на свою гостью.
— Ну и что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82