Пейшенс снова повернулась к прилавку. У нее все еще кружилась голова, грудь учащенно вздымалась. Губы припухли и горели — она почувствовала это, когда облизала их. Сердце стучало как бешеное, кровь пульсировала даже в подушечках пальцев. Еще утром она послала горничную собирать лаванду, так как цветы нужно было обработать как можно быстрее. Она даже прочитала ей лекцию на эту тему…И вот теперь, если она отошлет горничную… Пейшенс искоса посмотрела на Вейна, скрытого тенью. Она стояла так близко от него, что даже в полумраке видела, как ярко блестят его глаза. Одна своевольная прядь упала ему на лоб. Он, встав, изящным жестом откинул ее.— Увидимся позже, моя дорогая.Вздрогнув, горничная подняла голову. Увидев Вейна, она улыбнулась и вернулась к работе.Пейшенс смотрела ему вслед. Когда дверной замок щелкнул, она закрыла глаза. И безуспешно попыталась подавить трепет, волнами проходивший по ее телу, — трепет предвкушения. И желания.
Напряжение между ними усилилось. Оно словно превратилось в натянутую струну. Вейн почувствовал это, едва вечером Пейшенс вошла в гостиную. По ее взгляду он сразу понял, что она чувствует то же самое. Но они вынуждены были играть свои роли, делать то, чего от них ожидали, и прятать страсть, раскаленную добела, молясь, чтобы никто ничего не заметил.О прикосновениях, даже безобидных, не могло быть и речи. Они умело избегали их, пока Пейшенс, принимая у Вейна блюдо, не дотронулась до его руки.Она едва не выронила блюдо. Он едва не чертыхнулся вслух.Но он выстоял. И она тоже.Но им надо было вернуться к действительности, в гостиную, где была другая жизнь. Все уже напились чаю, и Минни, укутанная в шаль, собиралась отойти ко сну.В сознании Вейна образовался провал: он не имел ни малейшего представления, о чем шла речь в последние два часа. Все его мысли были заняты тем, как поговорить с Пейшенс. Наконец эта возможность представилась.Подойдя к Минни, он сказал:— Я отнесу вас.— Замечательная идея! — воскликнула Тиммз.— Гм… — недоверчиво произнесла Минни, но все же согласилась, так как еще не окрепла после болезни. — Отлично. — Когда Вейн поднял ее на руки, прихватив еще и шаль, она ворчливо призналась: — Сегодня я чувствую себя старой.Хмыкнув, Вейн стал подшучивать над ней, как делал это обычно, остроумно и весело. Когда они добрались до комнаты, ее настроение значительно улучшилось, и она даже высказалась по поводу его самонадеянности:— Уж больно вы, Кинстеры, уверены в себе.Вейн засмеялся и посадил ее в кресло у камина. Тиммз была тут как тут — всю дорогу она следовала за ними по пятам.И Пейшеис тоже.Устроившись, Минни замахала руками на Вейна и Пейшенс:— Мне никто не нужен. Хватит одной Тиммз. Можете возвращаться в гостиную.Пейшенс и Вейн переглянулись.— Вы уверены?.. — обратилась она к Минни.— Уверена. Идите отсюда.И они ушли, но не в гостиную. Было уже поздно, и у них не было желания участвовать в бессмысленной болтовне.У них было другое желание. Оно пронзало их, мечась от одного к другому, опутывало, как волшебная паутина. Не произнеся ни слова, они направились к комнате Пейшенс. Пока они шли, Вейн думал о том, что именно ему придется управлять этим желанием и отвечать за последствия.Пейшенс не могла отвечать ни за что, она абсолютно неопытна.Он напомнил себе об этом, когда они остановились у ее двери. Она подняла на него глаза, и Вейн убедился в правильности вывода, сделанного им там, в кладовой. Пока он не произнесет слов, требуемых в таких случаях, им можно встречаться только официально и ни в коем случае — наедине.Даже в этом коридоре, погруженном в холодный полумрак начавшейся ночи, а уж в спальне — куда стремилась вся его сущность — тем более.Вейн постоянно напоминал себе об этом.Пейшенс пристально посмотрела ему в глаза и провела рукой по его щеке. Ее взгляд остановился на его губах.Даже не желая этого, Вейн смотрел на ее губы, нежные, розовые — он уже хорошо знал их: их изгиб, их вкус навсегда связался с его чувствами.Пейшенс прикрыла глаза и поднялась на цыпочки. Вейн не нашел в себе силы отстраниться. Он не смог бы отказаться от этого поцелуя, даже если бы от этого зависела его жизнь.Их губы соприкоснулись без пыла, без страсти, бушевавшей в них. Они сдерживали ее, просто радуясь тому, что могут хоть на короткое мгновение прикоснуться друг к другу. Это мгновение было прекрасно, им хотелось продлить его до бесконечности и ощутить волшебство усиливающейся тяги друг к другу.Их охватил трепет. Томление. Они едва не задыхались, как будто долго-долго бежали, чувствовали странную слабость, как будто долго-долго сражались и почти проиграли.Вейн, с усилием открыв глаза, увидел, что Пейшенс тоже с неохотой выбирается из сладостного забвения.Их взгляды встретились, и слова были излишни. Глаза говорили все, о чем им хотелось сказать. Прочитав во взгляде Пейшенс ответ на свой вопрос, Вейн оттолкнулся от косяка. Его лицо стало нарочито бесстрастным.— Завтра?Пейшенс, пожав плечами, ответила:— Это зависит от Минни.Вейн недовольно поморщился и заставил себя сделать шаг в сторону.— Увидимся за завтраком.Он быстро ушел, а Пейшенс стояла у двери и смотрела ему вслед.Пятнадцать минут спустя, накинув на плечи шаль, Пейшенс устроилась в кресле с подголовником и задумалась, глядя на огонь. Через какое-то время поджала ноги под себя, накрыла их подолом ночной сорочки и рукой подперла голову.Появилась Мист и, оценив ситуацию, запрыгнула к ней на колени. Она рассеянно погладила кошку, медленно скользя по серой спинке животного.Долгое время тишину комнаты нарушали лишь треск поленьев в камине да довольное урчание Мист.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114