— Именно так. К сожалению, Каррадерс мертв.
— Мертв? — Тристан остановился как вкопанный. — И как же он умер? И когда?
— Этого я не знаю. Мне точно известен лишь факт смерти.
Генриетта, не понимавшая важности разговора, нетерпеливо натягивала поводок, с вожделением глядя на видневшиеся впереди деревья парка. Тристан внимательно огляделся, перевел даму с собачкой через дорогу, и они пошли по одной из тропинок парка. Предусмотрительный Трентем решил, что незачем пугать матрон с дочками зубастой овчаркой, и направился в наименее людную часть парка. Западная его часть, заросшая высокой травой и диким кустарником, была абсолютно пустынна. Леонора продолжала рассказ:
— Вчера я наконец получила письмо от поверенного из Харрогита. Он вел дела Каррадерса. Но поверенный мог лишь сообщить о его смерти, подробностей об увлечениях клиента он не знает. Правда, в письме имелось упоминание, что значительная часть писем Каррадерса была адресована именно Седрику и что незадолго до смерти моего кузена переписка шла особенно активно. Все бумаги Каррадерса унаследовал его племянник. Поверенный посоветовал мне обратиться к нему за дальнейшими подробностями.
— Он назвал дату смерти Каррадерса?
— Нет. Упомянул лишь, что он скончался раньше Седрика, а до этого довольно долго болел. Правда, в письмах к Седрику я не нашла упоминания о болезни, но, может быть, они просто не были настолько близки?
— Скорее всего. А что племянник? Имя и адрес известны?
— Нет. Поверенный посоветовал обратиться к «племянику из Йорка», и все. — Леонора сделала разочарованную гримаску.
Тристан шел молча, погруженный в раздумье. Она подождала некоторое время, но молчать было выше ее сил, и Леонора продолжала:
— Я считаю, что это очень важная информация. Фактически это единственная ниточка, которая увязывает интерес Маунтфорда с домом моего кузена. Из писем трудно что-либо понять, они постоянно ссылаются на детали какой-то совместной работы. Однако мы должны следовать именно этим путем.
— Да, — кивнул лорд. — Я постараюсь уже завтра раздобыть кое-какую информацию.
— В Харрогите?
— Нет, в Йорке. Раз нам известно имя и графство не будем откладывать поиски племянника.
Он с удовольствием отправился бы в Йоркшир лично, но немыслимо оставить Леонору одну. Даже если приставь охрану… Тристан искоса взглянул на нее. Нет, пока Маунтфорд на свободе, он не может уехать.
Некоторое время они просто следовали за Генриеттой, петлявшей по дорожке. Потом Тристан заметил, что спутница разглядывает его с задумчивым и загадочным выражением лица.
— В чем дело?
— В вас. — Она покачала головой и отвернулась.
— И что со мной такое?
— Вы очень необычный человек. И знаете столько… странных вещей. Например, замечаете, что кто-то сделал слепок с ключа. Умеете взламывать замки. Не побоялись дожидаться грабителя в пустом доме — один. Вы осматривали дом и оценивали его способность противостоять постороннему вторжению, словно делали это не раз. У вас имеется доступ к засекреченному отделу в государственном учреждении, хотя большинство сограждан даже не подозревают о существовании такого отдела. По мановению руки — вашей руки — появляются люди, которые следят за улицей и моим домом. Вы с привычной легкостью носите одежду простого моряка и бываете в доках. А потом возвращаетесь на бал в обличье блистательного графа. Причем этот граф всегда точно знает, где именно я буду. А также располагает удивительно точными сведениями о расположении комнат в каждом доме, который мне вздумалось посетить. Теперь, словно нечто само собой разумеющееся, вы собираетесь отправить кого-то собирать информацию в Харрогит и Йорк.
Леонора остановилась, повернулась к лорду лицом и твердо сказала:
— Вы самый странный отставной солдат и действительный граф на свете.
Тристан взглянул в ее глаза, понял, что от него ждут объяснений, и вздохнул.
— Я не был обычным солдатом.
— Я так и думала. Вы служили майором в гвардии и были как Девил Кинстер — про его безрассудства ходит много слухов.
— Нет. Я был…
Тристан замолчал. Он подозревал, что когда-нибудь этот момент наступит, но Леонора добралась до сути быстрее, чем он ожидал. И что теперь делать? Как девушка, которую предал один солдат, отнесется к тому, что другой обманывал ее? Ну не то чтобы обманывал. Он ведь не лгал ей прямо, просто умалчивал о том, что могло бы пролить свет на его опасное прошлое и на черты характера, которые неизбежно имеются у человека, способного вести подобную жизнь. Инстинкт говорил, что нужно как-то выкрутиться, но не открывать всего. Для нее же лучше оставаться в неведении. Леонора смотрела ему в лицо и ждала. Наконец Трентем собрался с силами.
— Я не был таким солдатом, как Девил Кинстер.
— А каким же солдатом вы были?
Она сохраняла отстраненно-спокойный вид, но сердце билось тревожно. От того, что она узнает сейчас, зависит многое. Возможно, ей наконец удастся хоть немного понять этого человека. Вот он стоит перед ней, и губы его кривятся в невеселой улыбке.
— Если бы вы заглянули в мое личное дело, то узнали бы, что я вступил в гвардию в двадцать лет и дослужился до майора. Там даже указан полк. Но вряд ли кто-то из солдат этого полка помнит меня — я служил в нем очень недолго.
— Где же вы служили? В кавалерии?
— Нет. Не кавалерия, не пехота, не артиллерия…
— Но вы сказали, что участвовали в битве при Ватерлоо!
— Я участвовал. Только меня не было среди наших солдат. — Глаза Леоноры расширились, и он добавил: — Я был в тылу врага.
— Так вы были шпионом? — Она растерялась и смотрела на него недоверчиво.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119