Судорожно вздохнув, Леонора ответила. Но довольно быстро перевела разговор на имение в Кенте, где они жили раньше. Простые радости сельского бытия казались ей самой безопасной темой для разговора. Трентем что-то рассказывал о своем поместье в Суррее, но взгляд, хоть и не столь обжигающий, все же не давал ей покоя. Он словно говорил, что эта беседа — лишь игра на публику, а важно что-то совсем другое. Он играл с ней как кошка… кот — с мышкой.
Леонора держалась прямо и старательно сохраняла вид ледяного безразличия. И все же едва сдержала вздох облегчения, тсогда Кастор, появившись на пороге, объявил, что кушать подано. Тут девушка сообразила, что рано успокоилась: она в обществе единственная дама, и именно Трентем поведет ее в столовую. Стараясь не встречаться с ним взглядом, девушка решительно положила ручку на его безупречный рукав и прошествовала к столу.
Леонора села в торце стола, а Трентем — по правую руку от нее. Пока остальные гости рассаживались, он поймал ее взгляд и, изогнув бровь, произнес вполголоса:
— Я поражен.
— Правда? — Она окинула стол взглядом заботливой хозяйки, хоть и поняла, что его слова не имеют отношения к сервировке.
Он склонился чуть ближе и почти шептал:
— Я был уверен, что вы не продержитесь так долго.
— Что?
— Думал, вы сразу же постараетесь продолжить разговор о нашем расследовании.
Леонора смотрела на лорда в замешательстве. Выражение лица — невинное, слова — учтивы. Но каждая фраза звучала намеренно двусмысленно, и она растерялась, не зная, как ответить. Потом пробормотала:
— Я старалась сдерживаться. Пока.
Кастор поставил перед ней суп, и Леонора развернула салфетку. Потом дворецкий обслужил Тристана. Когда он отошел к следующему гостю, несносный лорд заглянул ей в глаза — да, не посмотрел, а именно заглянул внутрь — и негромко произнес:
— Это было очень мудрое решение. — Губы его улыбались.
— Дорогая мисс Карлинг, я давно хотел вас спросить…
Хорас, сидевший по левую руку от хозяйки, требовал внимания. Тристан обратился с каким-то вопросом к Джереми, и разговор потек своим чередом. Но, как всегда бывало на подобных сборищах, очень быстро все опять сосредоточились на любимой теме: древних языках и рукописях. К удивлению Леоноры, Трентем принимал живое участие в беседе. Потом, прислушиваясь, она сообразила, что он пытается обнаружить намеки на какое-нибудь великое открытие или тайну, и навострила уши.
В свою очередь, девушка задала несколько вопросов, касающихся древней Персии — это направление казалось ей наиболее перспективным в смысле открытий. Ученые охотно рассказывали, спорили и обсуждали, но ничего ценного Леонора и Трентем уловить в их откровениях не смогли.
Обед подошел к концу. Сэр Хамфри, как всегда, предложил мужчинам перейти в библиотеку — к портвейну и дальнейшей содержательной дискуссии. Леоноре хотелось поговорить, и она многозначительно взглянула на Тристана, который как раз получил приглашение присоединиться к достойному обществу. Тот улыбнулся и, учтиво поблагодарив сэра Хамфри, сказал:
— Надеюсь, вы извините мою смелость, сэр, но я просил бы вас позволить мне осмотреть ваш зимний сад. Видите ли, я подумываю пристроить к своему дому что-то в этом роде и теперь ищу удачный образец.
— Зимний сад? — переспросил пожилой джентльмен. — О! Это владение Леоноры. Уверен, она с радостью покажет все, что может вас заинтересовать.
— Да, я буду рада… — Но Трентем уже взял девушку под руку, и она вдруг умолкла. Он же продолжал, обращаясь к сэру Хамфри:
— Хотел бы поблагодарить вас за сегодняшний вечер, сэр. Мне скоро придется покинуть вас, так что примите мою искреннюю благодарность и позвольте заранее попрощаться.
— Ну что вы, мы всегда вам рады!
Последовали рукопожатия, затем быстрое прощание с Джереми и остальными учеными мужами.
И вот теперь он смотрит только на нее и, улыбаясь словно волк овечке, ведет к двери.
Глава 6
Зимний сад всегда принадлежал ей одной. Конечно, здесь бывал садовник, но больше никто. Это был храм, убежище, место, где ее ждали мир и покой. И вот теперь, как только стеклянные стены сомкнулись вокруг них двоих, Леонора ощутила опасность. Она медленно шла вперед. Каблучки звонко стучали по плиткам пола. Шелестели шелковые юбки. И все же она прекрасно слышала звук его шагов — следом, он идет следом. Так в молчании они добрались до самой дальней точки сада — застекленного эркера. Двигаться дальше было некуда. Леонора чувствовала, что сердце бьется все быстрее и быстрее. Вот пульс уже отдает в висках, в кончиках пальцев. Вздохнув, она буднично сказала:
Зимой сюда подается теплый воздух. Трубы протяну ты из кухни. — Пальчиком девушка коснулась стекла. — Это двойные окна, чтобы удержать тепло внутри.
За окном было темным-темно, а в саду горели две лампы. Не слишком ярко, но можно было разобрать, где какое растение. Она увидела отражение Трентема в стекле. Он приближался медленно и теперь почему-то совершенно бесшумно. Лицо его оставалось в тени, пока он не подошел вплотную. Тогда они встретились взглядами — там, в стекле, за которым царила ночь.
Он обнял ее за талию, и Леонора быстро спросила:
— Вас и в самом деле интересуют зимние сады?
— Меня очень интересует этот конкретный зимний сад.
— Из-за растений?
— Нет. Из-за вас.
Он повернул ее, и она оказалась в его объятиях. Тристан накрыл ее губы своими — так, словно имел на это право. Словно по каким-то неведомым причинам она принадлежала ему. Руки Леоноры легли ему на плечи, и когда Тристан раскрыл ее губы и скользнул в жаркую глубину ее уст, тонкие пальцы смяли ткань его безупречного костюма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119