— И что? — с недоумением спросила девушка.
— Этот особняк, милая, принадлежит Габсбургам.
Было семь часов вечера того же дня, когда Трентем ввел Леонору в комнатку, затерянную где-то в коридорах Уайтхолла и служащую приемной кабинета Далзила.
— Интересно, сколько он заставит нас ждать сегодня? — проворчал Трентем.
Усаживаясь рядом с ним на простую деревянную скамью и поправляя юбки, Леонора сказала:
— Может статься, на этот раз он будет пунктуален.
— Вряд ли. Поскольку наше ожидание не имеет ровно никакого отношения к его пунктуальности.
— Ах вот как! Одна из мужских игр.
Лорд лишь улыбнулся и устроился поудобнее, приготовившись провести на жесткой скамье немало времени.
Однако не прошло и пяти минут, как дверь распахнулась и на пороге появился сам Далзил. На какую-то секунду на его лице отразилось замешательство: он явно не ожидал увидеть здесь Леонору, — но это было лишь мгновение, затем мужчина распахнул дверь и пригласил гостей войти.
Трентем пропустил Леонору вперед. Закрыв дверь и вернувшись к столу, Далзил проворчал:
— Надо полагать, я имею удовольствие видеть мисс Карлинг.
— Так и есть. — Она протянула ему руку и твердо взглянула в лицо. — Рада знакомству.
Мужчина посмотрел на нее внимательно, потом перевел взгляд на Трентема и, вздохнув, пригласил их сесть.
— Так кто стоял за всеми неприятностями, досаждавшими обитателям Монтроуз-плейс?
— Граф. Имя начинается с «в» или «ф».
Далзил продолжал смотреть на Тристана, и тот добавил:
— Он живет в особняке Габсбургов.
— Ах вот как!
— Да, И вот это. — Тристан положил на стол портрет, который набросал сэр Хамфри и который, ко всеобщему удивлению, был очень неплох. — Это поможет опознать его.
— Уже хорошо. И он поверил в вашу формулу?
— Похоже, что так. Долговые расписки Мартинбери он вернул.
— Кстати, о Мартинбери, Он уже едет на север?
— Пока нет. Плачевное состояние его кузена Джонатана произвело на него большое впечатление, он мучается угрызениями совести и попросил разрешения сопровождать его домой, когда Джонатйн немного поправится. Потом он отбудет к месту службы. До того момента они оба будут жить в здании клуба.
— А что Сент-Остелл и Деверелл?
— Они вернулись в поместья, так как слишком долго пренебрегали своими обязанностями ради меня и моих проблем.
— Что ж. — Далзил пожал плечами и обратился к Леоноре: — Я навел справки и должен сказать, мисс Карлинг, что открытие вашего покойного кузена вызвало большой интерес в определенных правительственных кругах. В самое ближайшее время к вашему дяде явится человек, который хотел бы увидеть формулу и обсудить все поподробней. Только хорошо бы не откладывать эту беседу.
— Я передам дяде ваши слова, — склонила голову девушка. — Пусть ваш человек завтра даст знать, в какое время мы должны ожидать его.
Далзил кивнул, разглядывая девушку, и сказал Трентему:
— Я должен воспринимать это как прощальный жест?
— Да. — Губы Тристана дрогнули: шеф удивительно догадлив.
Ответная улыбка неожиданно смягчила резкие черты Далзила. Он с чувством пожал Тристану руку и поклонился Леоноре.
— Не буду скрывать, мисс Карлинг, я был бы гораздо счастливее, если бы вы и Трентем не встретились. Но от судьбы не уйдешь, и этот приз достался вам. Желаю счастья вам обоим.
— Благодарю вас, — ответила Леонора, удивляясь тому, что не испытывает в присутствии этого явно великого человек ни смущения, ни неловкости. И слова его воспринимает как комплимент.
Распрощавшись, Трентем взял ее за руку, и они вместе покинули этот небольшой кабинет, затерявшийся в бесконечных коридорах Уайтхолла.
— Скажи, ведь ты устроил мне встречу с Далзилом с какой-то целью? Он не ожидал меня увидеть и счел это своего рода намеком — на что?
Они ехали в экипаже. Трентем взглянул в голубые глаза Леоноры и ответил:
— Видишь ли, то, что я привел тебя, доказало ему, что мое решение окончательно. И он понял это. Теперь он — мое прошлое. А ты, — он взял ее руку и поцеловал запястье, — ты — мое будущее.
— Значит, с этим, — она махнула рукой в сторону оставшегося позади Уайтхолла, — покончено?
— Да. Конец прежней жизни и начало новой.
Несколько секунд она вглядывалась в его лицо и едва различимые в полумраке экипажа глаза. Потом вздохнула и, прижавшись щекой к его плечу, прошептала:
— Слава Богу!
Трентему действительно не терпелось начать новую жизнь. Вспомнив свои познания в стратегии и тактике, он разработал блестящий план и немедленно приступил к его выполнению.
В десять утра заехал за Леонорой и пригласил ее на прогулку. А потом, когда они сели в экипаж, просто похитил — увез в Маллингем-Мэнор. Они были в доме одни: все тетушки уехали в Лондон, дабы претворить в жизнь тот самый гениальный план.
Ленч был накрыт на двоих, а после он повел ее смотреть дом. Особенно Тристану хотелось продемонстрировать ей спальню и шикарную, поистине графскую, кровать. Это была не просто кровать — глядя на данный предмет интерьера, сразу представлялась, во-первых, неземная страсть, а во-вторых, насколько это ложе подходит для зачатия продолжателей рода.
Когда часы на камине в спальне пробили три, Трентем потянулся и с улыбкой посмотрел на Леонору, которая абсолютно без сил свернулась рядом.
— Признайся, ты все это спланировал заранее, — прошептала она.
— Ну да. Я давненько планировал затащить тебя в эту постель. Ты тут удивительно органично смотришься.
— В отличие от всех тех укромных местечек, которые ты умудрялся отыскивать в домах наших знакомых.
— Это были тактические маневры, необходимые для того, чтобы выиграть бой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119