Мэдлин рассмеялась. Смех рвался из нее наружу, клокотал внутри, она уже не могла остановиться. Она задыхалась от смеха, согнувшись пополам, прикрывала рот рукой, чтобы остановить его, чтобы не распугать птиц и не взбудоражить своим хохотом фермеров со всей округи.
Колин повернулся и смотрел на нее, как будто этот смех был результатом какого-то эксперимента. На его губах блуждала ухмылка, глаза блестели. Он смотрел на нее, и казалось, одно это доставляло ему удовольствие.
Четыре дня, чтобы доказать невиновность этого человека. Возможно, именно это стало причиной ее смеха, игривости, почти безрассудности, обостренного восприятия всего происходящего.
Нет, чепуха все это, просто ей весело. Лето только начиналось, пышным цветом цвели живые изгороди из боярышника; конские каштаны, буки и редкие старые дубы, словно часовые, стояли вдоль дороги; повсюду слышалось пение птиц. Впереди за поворотом Мэдлин видела, как огромные ветки дубов перекрывают дорогу, создавая тень.
– Знаешь, чего я не сделал? – спросил вдруг Колин. Он остановился, чтобы Мэдлин поравнялась с ним.
Мэдлин вытерла выступившие от смеха слезы и фыркнула.
– Ну, если только какую-нибудь мелочь…
– Я не поцеловал тебя.
Колин взял ее за руку и потащил к дубу, Мэдлин даже пискнуть не успела. В тени дерева было прохладно, его ветки, как щупальца осьминога, тянулись в разные стороны и прятали их от посторонних глаз. И только от любопытной овцы, жевавшей поблизости траву, спрятаться было невозможно. Колин прижал Мэдлин к стволу дерева и не сводил с нее глаз. «Интересно, он смотрит на звездочки, блестящие в моих глазах, или на мой широкий лоб», – подумала Мэдлин.
– Не надо… – нервно начала она.
– Чего не надо, Мэдлин? – Колин тихо рассмеялся, и от звука его голоса у Мэдлин мурашки побежали по спине. Он обхватил руками ее талию, прижал к себе, и она почувствовала все изгибы его тела. – Чего не надо? – шепотом повторил он, поднося руки к ее лицу. И теперь уже Мэдлин обхватила руками его талию, прижимая его к себе. Ей вновь хотелось почувствовать жар его тела рядом с собой.
Костяшками пальцев Колин легко коснулся ее щеки, и Мэдлин закрыла глаза, потому что Колин видел ее насквозь. А Мэдлин в данный момент не хотелось, чтобы мужчина, который, если верить слухам, знал чуть ли не каждую женщину в Лондоне, понимал, что с ней происходит.
Она отчаянно хотела, чтобы он ее поцеловал.
Его ладонь раскрылась, скользнула к уху, коснулась шеи, и Мэдлин почувствовала, как ее голова доверчиво клонится прямо к нему в руки. В этот момент Колин нежно коснулся губами пульсирующей жилки у нее на шее.
– О, Мэд, – выдохнул он, – ты хоть представляешь, как я хотел тебя?
– Конечно, – прошептала Мэдлин.
Колин улыбнулся. Его губы мягко проследовали через шею к уху, потом коснулись полуоткрытых губ. Но Мэдлин по-прежнему не открывала глаза.
– Теперь я поцелую тебя так, как нужно, – пробормотал Колин.
Мэдлин знала, о чем он говорит, потому что делала это раньше. Ее тело знало, где оно ждет прикосновений, сейчас ей казалось, что ничего правильнее этого нет. И все же Мэдлин сопротивлялась.
– Ш-ш-ш, – прошептал Колин у ее губ, хотя она не произнесла ни звука. Он словно хотел успокоить бурю, бушевавшую у нее внутри. – Ш-ш-ш.
Его руки гладили затылок Мэдлин, язык нежно ласкал ее рот до тех пор, пока губы Мэдлин не раскрылись навстречу его губам. Она обхватила его за плечи, расслабилась и уступила, отдавая ему весь свой огонь и страсть. Колин на мгновение оторвался от ее губ, заглянул в глаза, словно хотел найти там какой-то ответ или хотел увидеть, как она восприняла его поцелуй. В его глазах горело желание.
Потом его губы вновь завладели ее губами, только теперь с дикой неистовостью страсти. Мэдлин была готова. Она обвила руками его шею, резко подалась вперед, еще крепче прижав его к себе, и почувствовала упиравшуюся ей в живот затвердевшую плоть. Сумасшедший контраст с его мягкими губами и нежным языком. Поцелуй все длился и длился, сводя Мэдлин с ума. Оба слились в пламени чувств, которое поглотило их настолько, что Колин даже издал тихий приглушенный стон. Он слегка прикусил ей нижнюю губу, потом снова завладел ее ртом. Его страстный поцелуй не знал пощады. Она положила ему руки на грудь, чувствуя, как гулко стучит у нее под ладонями его сердце, сливаясь с бешеными ударами в ее груди. Мэдлин таяла, словно расплавленный воск свечи, задыхаясь от его поцелуя, забыв обо всем на свете.
Колин внезапно прервал поцелуй и прижался колючей щекой к ее щеке. Он долго молчал, его горячее дыхание обжигало кожу. Он отпустил ее, она смутилась и тоже опустила руки.
– Только поцелуй, – прошептал Колин.
Мэдлин не поняла, что он имел в виду. Они продолжали стоять близко друг к другу, но уже не так, как всего лишь мгновение назад, дыхание выровнялось.
Колин заглянул в глаза Мэдлин:
– Ты любила его, Мэд?
Этот вопрос настолько поразил Мэдлин, что она не нашлась, что ответить. Но она была уверена, что правда написана у нее на лице.
Почему он делал это? Как он делал это?
Колин мягко провел большим пальцем по двум шрамам у нее на подбородке.
– Иногда жизнь бывает чертовски трудной, правда?
Мэдлин пристально посмотрела на него.
– Чертовски трудной, – согласилась она через мгновение.
Колин улыбнулся ей так, как только Колин Эверси мог улыбаться. Потом взял ее за руку и вывел на дорогу. У Мэдлин было такое чувство, словно ее с луны спустили на грешную землю.
Они долго шли молча, и только пение птиц нарушало тишину. Обитатели сельской местности оказались очень шумными.
К счастью, по пути им никто не встретился, может, было еще рано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87