– потребовал он.– Чарльз, – Фрэнсис нервно облизала губы, – куда мы едем, если не в Париж? Мы ведь должны ехать в Париж, не так ли?– Конечно, – согласился он. – И скоро мы туда отправимся. Но сейчас у меня на уме кое-что другое.– Я вижу, – нахмурилась Фрэнсис. – И я хочу знать про это «кое-что». Или вы готовите новый сюрприз?– Я расскажу вам, когда вы откроете мне, что произойдет в четверг, – отрезал Чарльз.Фрэнсис надменно отвернулась от него. Пусть знает, что она может быть не менее упрямой!– Хорошо, в таком случае ответьте мне на другой вопрос. Что вы намерены делать в Париже? Я не уверена, что мы должны являться в английское посольство. Везде полно шпионов, если мы это сделаем, испанцы узнают немедленно. Нам лучше укрыться в логове мальчиков, и хорошо бы направиться туда незамедлительно.– Решать, куда и когда мы едем, буду я! И напрасно вы думаете, что я соглашусь ночевать в какой-то грязной трущобе.– Вы просто не любите их, – упрекнула его Фрэнсис. – Ну, еще бы! Они ведь не потомки знатных родов…– Не в этом дело! Они – воришки и попрошайки. Я не понимаю, почему вы не протестуете против рода их занятий. Разве вы не знаете, чем они зарабатывают себе на жизнь?Фрэнсис с удивлением посмотрела на него.– Я протестовала. И довольно часто. Но они пока что не готовы начать вести другую жизнь. Я стараюсь перевоспитать их, но постепенно.– Каким же это образом?– Я учу их читать. И разговаривать по-английски.– По-английски? Зачем? Уж не собираетесь ли вы взять их с собою в Англию? Если так, то я вам не помощник. Что они будут там делать? Их дом – Париж!– Их дом там, где я, – с достоинством возразила она. – Разве можно бросить мальчиков на произвол судьбы? Я хотела просить разрешения взять их с собой, когда вы только появились, но у меня не было такой возможности.К ее огорчению, на лице Чарльза появилось непреклонное выражение.– Вы сами не понимаете, о чем говорите! Они грязные, шумные, их манеры просто чудовищны. Они будут воровать повсюду, где нам придется бывать. Не говоря уже о том, что они связаны с компанией мошенников.– Кажется, вы не возражали, когда Самуэл и Габи помогали вам!– Тогда требовались решительные меры…– Безусловно. Но существуют люди, вся жизнь которых требует решительных мер – иначе они давно погибли бы. Вы не знаете, что значит родиться для такой жизни, какая досталась им!– А вы знаете? – резко спросил он.– Я не испытала этого на себе, – призналась Фрэнсис. – Но я многое видела и могу себе представить, каково это.– Я тоже могу, если понадобится, – проворчал Чарльз.– Вот и прекрасно, – улыбнулась Фрэнсис, как будто он уже согласился остановиться в жилище мальчишек. – Кроме всего прочего, они найдут людей, которые помогут нам с могилой. Вы ведь понимаете, что мы не сможем сами вырыть могилу за одну ночь.Чарльз, казалось, хотел возразить, но промолчал. Было очевидно: ему не нравится, когда она начинает командовать, но он понимает, что им, несомненно, потребуется помощь.После этого разговора Фрэнсис утвердилась в своем решении ничего не говорить ему о посыльном. Он такой упрямый, так хочет быть главным и, без всякого сомнения, постарается взять всю ответственность на себя, утверждая, что это мужское дело. Но Фрэнсис твердо решила, что посыльный будет иметь дело только с ней.Она подменяла своего дядю и раньше, она сделает это еще раз. Сведения, которые привезет посыльный, могут изменить будущее Англии. Она не подведет свою королеву и своего дядю! 16 Когда Чарльз наконец посвятил ее в свои планы, Фрэнсис, немного подумав, согласилась. В конце концов, Париж может и подождать. А им действительно необходим хороший обед и полноценный ночной сон.Они ехали по широкой долине, разделенной серебряным журчащим ручейком, и Фрэнсис должна была признаться себе, что ей очень нравится вид монастыря Святого Августина с его древними стенами. На нее словно снизошла благодать этого благословенного места.Настоятель очень обрадовался, услышав фамилию Кавендиш, и сказал Чарльзу, что его сестра регулярно посещает монастырь в своих поездках и снабжает аббатство одеждой и деньгами. Он сам проводил их в монастырскую столовую с тяжелым дубовым столом и приказал принести ужин.Луи и Пьер набросились на пищу с такой жадностью, какую Фрэнсис и представить себе не могла. Чарльз за едой занимал настоятеля разговорами о торговле и политике, а Ориана уселась на деревянный чурбан и была счастлива, расправляясь с сырым необщипанным цыпленком.Фрэнсис блаженствовала: до сих пор она и не подозревала, что настолько голодна. Стараясь вести себя прилично, как подобает леди, она тем не менее быстро расправилась с большой порцией копченого барашка, а затем взяла солидный кусок пирога с курятиной. Только утолив первый голод, она заставила себя есть медленнее и, когда ей в тарелку налили густого дымящегося супа, наслаждалась каждым глотком. Блаженное ощущение безопасности охватило ее. Никакие испанцы не могли напасть на них здесь!Фрэнсис запивала ужин незнакомым ей напитком, который настоятель отрекомендовал как «особый настой». Этот напиток приятно освежал горло, от него по всему телу разливалось тепло, и она сама не заметила, как осушила большую деревянную кружку.Совершенно забыв о том, что их ждет завтра, Фрэнсис откинулась на спинку стула и прикрыла глаза, чувствуя, что губы ее расплываются в улыбке. Чему она, собственно, улыбалась, Фрэнсис сама не понимала. «Бог мой, – сонно думала она, – а ведь напиток настоятеля – это, должно быть, вино, только подслащенное и приправленное пряностями. А я-то с такой бесшабашностью пила кружку за кружкой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110