* * *
Мэтью сидел в своей комнате, склонившись над картами, обдумывал маршрут следующего плавания, но не мог сосредоточиться на работе. Все его мысли занимала последняя ссора с сыном и с Корделией.
Бессмысленно было надеяться, что он хоть как-то сможет помочь Кори или что Кори сможет помочь ему с Кэрью. Он не мог согласиться с тем, как она разговаривала только что с его сыном. Ее откровенность в таком щекотливом вопросе выводила его из себя. Когда обнаружилось, что мальчишка подглядывал за ними, Мэтью только и мог, что рычать, как раненый зверь.
Кэрью предпочел сбежать, чтобы не испытывать на себе его гнев, то же сделала и Кори. Ослепленный желанием, Мэтью даже рад был остаться один. Теперь, когда он начинал понимать, что произошло между ними, он задавал себе вопрос: а не потому ли все это время он внутренне отгораживался от Кэрью, что боялся той ответственности и уязвимости, которая приходит, когда отношения затрагивают настоящие чувства? Быть может, он просто боялся принести страдания другим и страдать сам.
Мэтью посмотрел в окно на часы на башне. Уже час ночи, а Кэрью все еще нет. Конечно, он не собирался наказывать его, он просто волновался. Куда мальчишка мог подеваться? Он уже давно должен был почистить башмаки.
Часы пробили час ночи, потом полвторого, а Мэтью все вспоминал, как Кэрью обнимал королеву фей и как потом сам он стоял, закрыв глаза, на туманном берегу Темзы, а Титания чудесным образом перенесла его в детство. Ее нежный голос успокаивал, как легкий весенний бриз; ее рука касалась его руки. На какой-то миг он вернулся в детство. Он опять почувствовал, что любит и любим.
Кэрью влетел в комнату, запыхавшись, словно за ним гнались.
Мэтью приподнялся, вдрогнув от неожиданности.
– Кэрью, где ты был? Уже очень поздно.
Кэрью оперся о стул, с трудом переводя дыхание.
– Идем… скорее… – еле произнес он, задыхаясь.
Радуясь, что видит сына целым и невредимым, и в то же время встревоженный его видом, Мэтью быстро накинул на рубашку камзол и последовал за Кэрью к двери.
– Показывай дорогу. Что-то случилось?
– Да уж, случилось. – Не теряя времени на пояснения, Кэрью понесся вперед.
Мэтью молча бежал за ним по лабиринту коридоров.
* * *
Казалось, мрачная тьма окутала дворец, когда Мэтью закрывал дверцу шкафа. Для верности он обмотал ручки толстым шелковым шнуром и завязал его сложным морским узлом. Ему не хотелось, чтобы кто-то случайно наткнулся на труп девушки.
– Пойду разбужу капитана гвардии, – сказал он Кэрью. – Королеве надо сменить резиденцию как можно скорее. Возможно, ее жизнь в опасности. Но сначала займемся виконтессой.
Он нагнулся к Корделии, которая так и сидела на полу, вцепившись в стул. Ее лицо было пепельно-серым.
– Это та пропавшая камеристка, Молл Дейкинс, – вполголоса пояснил Кэрью, кивая на шкаф. – Она пропала за пару дней до твоего приезда, ничего никому не сказав, даже Кори, а ведь она ее лучшая подруга. Кори ужасно волновалась за нее.
– Это объясняет, почему она в таком шоке. – Мэтью взял Корделию за руку и почувствовал, что рука ледяная. – Нужно срочно ее согреть.
Он взял ее на руки и был поражен отсутствующим выражением на ее лице. Ему хорошо были знакомы признаки шокового состояния – широко открытые глаза, невидящий взгляд, отсутствие слез.
На море он видел, как у одного раненого шок привел к смерти. И хотя виконтесса не была ранена, сильный стресс мог быть даже более опасным.
Нужно поскорее уложить ее в постель, но только не в общую спальню фрейлин. Если он войдет сейчас и застанет их в ночных рубашках, они поднимут переполох, а Корделии сейчас не нужен лишний шум. Ее убежищем станет его собственная комната.
Мэтью нес ее по темным переходам дворца, а Кэрью скромно держался позади. Дойдя до своей комнаты, Мэтью толкнул ногой дверь, вошел и положил девушку на кровать. Он проследит, чтобы она пришла в себя, и тогда пойдет за капитаном гвардии.
– Кэрью, ты можешь снять с нее туфли? А я ослаблю завязки корсета, чтобы она могла дышать свободнее. – Расстегнув платье, он провел рукой по ее спине, ища завязки, но, к своему удивлению, не нашел корсета. На ней был только корсаж с юбкой и белье.
Ощущение ее хрупкого, не стесненного корсетом тела, было почти болезненным, и Мэтью с трудом подавил безумное желание прижать ее к себе. Исходящий от нее нежный аромат нарциссов усилил его смятение, особенно когда он вспомнил, как совсем недавно она таяла от его поцелуев. Но, решительно отогнав неуместные мысли, он взял ее запястье и почувствовал еле ощутимое биение пульса.
– Я снял туфли, – сказал Кэрью, выпрямляясь, – но чулки оставил, потому что у нее ужасно холодные ноги. Это ведь нехорошо, правда, отец? Может быть, мне развести огонь?
Мэтью одобрительно кивнул, довольный тем, как по-взрослому ведет себя сын.
– Да, и приготовь грелку, – сказал он. – Тебе придется нагреть простыни, если она не согреется сама. – Он поудобнее устроил Корделию на высоких подушках и подоткнул одеяло. Но, когда он нагнулся и всмотрелся в ее лицо, она по-прежнему глядела в пространство прямо перед собой, безучастная ко всему.
Мэтью поставил на огонь чайник, изредка поглядывая на девушку, затем порылся в своем сундуке в поисках трав, которые привез из путешествия. Он залил их кипятком, и по комнате разнесся пряный аромат.
Вернувшись к кровати с чашкой настоя в руках, Мэтью положил ладонь на лоб Корделии. Он все еще был слишком холодным.
– Кори, вы меня слышите? – Он поднес чашку к ее лицу. – Вы можете это выпить?
Она не отвечала. Тогда Мэтью сел на кровать и приподнял ее. Ему пришлось поддерживать одной рукой ее все еще безвольное тело, в другой он держал чашку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118