Путешественник с жадностью схватил сосуд, на который указывал Альтотас. Это был маленький хрустальный кубок тонкой работы, дно и стенки которого покрывал мельчайший порошок.
– Алмазная пыль! – вскричал молодой человек.
– Точно, алмазная крошка, а что в середине? Вглядитесь хорошенько.
– Да-да, вижу: алмаз величиной с ячменное зерно.
– Размер не имеет значения. Мы можем собрать воедино весь порошок, из ячменного зерна получим конопляное, из конопляного – горошину. Но ради Бога, дорогой Ашарат, в обмен на уговор, который я заключаю с вами, прикажите, пожалуйста, поставить мне дымник на трубу, чтобы в нее не попадала вода, а также подыщите хорошего кучера, чтобы гроза обходила нас стороной.
– Да-да, хорошо, не беспокойтесь.
– Опять! Снова ваше вечное «Не беспокойтесь», что за мучение! Молодость! Безрассудная, самонадеянная молодость! – воскликнул он, мрачно усмехнувшись и открывая в улыбке беззубый рот; казалось, глаза его еще глубже ввалились.
– Учитель! – обратился к нему Ашарат. – Огонь гаснет, тигель остывает, что там?
– Взгляните сами.
Молодой человек повиновался, открыл тигель и обнаружил в нем кусочек остекленевшего уголька величиной с небольшой орех.
– Алмаз! – вскричал он. Затем добавил:
– Да, но непрозрачный, неровный, не имеющий ценности.
– Так ведь огонь погас, Ашарат, потому что на трубе не было дымника, понимаете?
– Ну, простите меня, учитель, – проговорил молодой человек, так и этак поворачивая алмаз в пальцах. Камень то играл гранями, то оставался темным. – Простите меня и скушайте что-нибудь, нужно подкрепиться.
– Пустое! Я уже выпил ложку эликсира часа два назад.
– Ошибаетесь, учитель, это было в шесть утра.
– Вот именно! А который теперь час?
– Скоро половина третьего ночи.
– Боже мой! – сложив руки на груди, вскричал ученый. – Еще один день позади, целый день потерян! Так дни стали короче? В сутках уже не двадцать четыре часа?
– Раз вы не хотите поесть, учитель, то поспите хоть немного.
– Ну что ж, я, пожалуй, сосну часика два. Но уж через два часа – заметьте время – через два часа вы меня разбудите.
– Обещаю.
– Видите ли, в чем дело, Ашарат: когда я засыпаю, – ласково проговорил старик, – я боюсь, что это уже навсегда. Так вы разбудите меня, не так ли? Не обещайте, лучше поклянитесь.
– Клянусь, учитель.
– Через два часа?
– Через два часа.
В это самое мгновение послышался топот копыт пущенной в галоп лошади. Раздался чей-то крик, выражавший беспокойство и вместе с тем удивление.
– Что бы это значило? – распахнув дверь, вскричал путешественник. Он спрыгнул на землю, не обращая внимания на подножку.

Глава 3.
ЛОРЕНЦА ФЕЛИЦИАНИ

Пока путешественник и ученый беседовали, сидя в карете, снаружи произошло следующее.
Удар молнии поразил лошадей, ехавших впереди, поднял на дыбы тех, что скакали сзади; дама, находившаяся в кабриолете, как мы уже сказали, потеряла сознание.
Она оставалась несколько минут без чувств, затем мало-помалу пришла в себя, так как причиной обморока был лишь страх.
– О Боже, – вымолвила она, – неужели все покинули меня и никто не сжалится надо мной?
– Сударыня, – послышался робкий голос. – Не могу ли я чем-нибудь помочь вам?
Услышав эти слова, которые, как ей показалось, кто-то произнес совсем рядом, молодая женщина встрепенулась и, просунув голову и руки сквозь кожаные занавеси кабриолета, оказалась лицом к лицу с молодым человеком, стоявшим на подножке.
– Это вы сейчас говорили, сударь? – спросила она.
– Да, сударыня, – отвечал молодой человек.
– Вы предлагаете мне помощь?
– Да.
– Скажите сначала, что здесь произошло?
– Случилось вот что, сударыня: молния почти угодила в карету, разорвав постромки лошадей, ехавших впереди. Они унесли с собой форейтора.
Женщина огляделась, ее лицо выражало сильное беспокойство.
– А.., тот, кто правил лошадьми, ехавшими сзади, где он? – спросила она.
– Только что поднялся в фургон, сударыня.
– С ним ничего не случилось?
– Ничего.
– Вы в этом уверены?
– Во всяком случае, когда он спешился, он был жив и здоров.
– Слава Богу!
Женщина облегченно вздохнула.
– А вы-то где были, сударь, как это вы оказались рядом так кстати и предлагаете мне помощь?
– Сударыня! Меня захватила гроза, когда я гулял в этом мрачном месте; это не что иное, как вход в каменоломню. Вдруг я увидел, что из-за поворота показалась карета. Сначала я подумал, что лошади понесли, но потом я понял, что ими управляет крепкая рука. Вдруг со страшным треском полыхнула молния, – я даже подумал, что она угодила в меня, и это конец. Все, что я рассказываю, происходило как во сне.
– Так, значит, вы не уверены в том, что человек, который правил лошадьми, сейчас в фургоне?
– Напротив, сударыня. Я пришел в себя и видел ясно, как он туда поднялся.
– Не могли бы вы убедиться в том, что он все еще там?
– То есть как?
– А вот как. Если он в карете, вы услышите два голоса.
Молодой человек спрыгнул с подножки, подошел к стенке фургона и прислушался.
– Да, сударыня, – вернувшись, сообщил молодой человек, – он там.
Молодая женщина кивнула головой, словно желая сказать: «Хорошо!» – и несколько минут просидела неподвижно в глубоком раздумье, опустив голову на руку.
Тем временем молодой человек успел разглядеть ее.
Это была молодая женщина лет двадцати трех –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34