— Я не могу ничего решать без согласия графа Дерби, — ответил Готье. — Но я немедленно поговорю с ним и постараюсь сделать все возможное, чтобы он принял ваши предложения.
Сказав это, Готье отъехал от крепостных стен, отправился к графу Дерби и рассказал ему обо всем. Граф ненадолго задумался.
— Я согласен с тем, что предлагает мессир де Батфоль, но при одном условии, — сказал он.
— Каком именно?
— В знак соблюдения этих условий он выдаст нам в качестве заложников двенадцать знатных людей города. Но тщательно проследите за тем, — прибавил граф, — чтобы были взяты люди богатые, и заставьте горожан обещать, что в этот месяц они не будут восстанавливать разрушенное при осаде, и добейтесь того, чтобы мы могли за деньги закупать в городе продукты, если они нам потребуются.
— Таково было и мое намерение, — сказал мессир Готье де Мони.
И он покинул графа, чтобы отправиться к рыцарю, по-прежнему ждавшему его на крепостной стене.
— Граф Дерби согласен на ваши требования, — объявил Готье де Мони, — но только если вы отдадите ему в заложники двенадцать горожан.
— Мы готовы, — хором ответили те, кто требовал от Гуго сдачи Мон-Сегюра.
Итак, условия были приняты, и вечером двенадцать заложников уехали в Бордо.
Но граф Дерби не вошел в город; он продолжал совершать набеги в окрестностях, грабя и захватывая большую добычу, ибо край этот был очень богат.
Вот почему случилось так, что он оказался поблизости от Эгюйона. А владелец замка Эпойон вовсе не был доблестным рыцарем, ибо, едва узнав о появлении графа Дерби, и даже прежде, чем тот осадил город, он примчался к англичанину и вручил ему ключи от города, умоляя лишь о том, чтобы граф пощадил его, не разграбил города и замка; само собой разумеется, граф Дерби легко с этим согласился.
Но слух о добровольной сдаче быстро распространился и покрыл великим позором владельца Эгюйона, чье имя, к счастью, история не сохранила.
Особенно были разгневаны подобной трусостью жители Тулузы; они вызвали хозяина Эгюйона к себе, не сообщив, зачем требуют его приезда; когда он прибыл в город, они, обвинив его в предательстве, устроили над ним суд и, к радости тулузцев, повесили.
Город Эгюйон, расположенный при слиянии двух судоходных рек Ло и Гаронна, стал для графа Дерби такой славной добычей, что англичанин, подновив и восстановив в городе все, что требовалось, превратил его в свой сторожевой форпост, как рассказывает Фруассар, и доверил его отважному Жану де Гомори, когда снова двинулся на осаду Ла-Реоля, правда после того как, верный себе, по пути осадил и захватил, перебив весь его гарнизон, замок, который назывался Сегра.
X
Итак, граф Дерби осадил Ла-Реоль.
— Вот город, который мы должны взять, — сказал Готье де Мони, когда перед ними показались крепостные стены. — Ведь в нем мне надо отвоевать могилу моего отца, и для меня это столь же священный крестовый поход, как и для короля Людовика Святого.
— Мы возьмем его, как взяли все прочие города, — ответил граф Дерби, кому удачный поход придавал все больше смелости. — Вы обретете могилу вашего отца, мессир, но прежде должны оказать еще одну услугу нашему милостивому королю Эдуарду.
— В чем она состоит?
— В том, чтобы напомнить рыцарю Гуго де Батфолю, что срок перемирия, коего он у нас просил, истек и город принадлежит нам, если только к нему не подоспела помощь от короля Франции или герцога Нормандского.
— Хорошо, мессир, — сказал Готье де Мони и отправился в Мон-Сегюр. Ожидаемые подкрепления не подошли.
Поэтому Гуго де Батфоль, раб слова, данного им графу Дерби, и раб клятвы, данной графу Лилльскому, сдал Готье де Мони город, капитаном которого был, и стал подданным короля Англии.
Тем временем осада Ла-Реоля продолжалась.
Англичане, два месяца пытавшиеся взять город, построили из дерева две огромные башни и каждую из них поставили на четыре колеса.
Обращенные на город стороны башен, обитые вымоченной в воде кожей, защищали от огня и стрел.
С помощью множества людей англичанам удалось, предварительно засыпав рвы, подкатить башни совсем близко к стенам города.
Башни были трехъярусные, на каждом ярусе помещалось сто лучников, и, как только их движущаяся крепость оказалась на месте, они начали безопасно для себя вести непрерывный обстрел города.
На крепостных стенах лишь изредка появлялся какой-нибудь солдат. Да и то он должен был надевать тяжелые доспехи, чтобы выдерживать град стрел.
Между башнями разместились те же самые люди, что мотыгами да кольями пробили брешь в стенах Мон-Сегюра, и здесь, как всегда, творили чудеса: защищенные непрерывной стрельбой лучников, они не только работали без всяких препятствий, но и, подобно Эпаминонду, могли бы сказать, что трудятся в тени.
Когда стало ясно, что город скоро будет взят, перепуганные горожане сбежались к одним из ворот, желая поговорить либо с сеньором де Мони, либо с другим командиром английской армии.
Мони и Стэнфорт явились в город, жители которого готовы были сдаться, если им даруют жизнь и пощадят их добро.
Выслушав эти предложения, оба сеньора пришли к графу Дерби и сообщили ему о них.
Но был еще капитан города; он так же не хотел капитулировать, как и Гуго де Батфоль не желал сдавать Мон-Се-гюр. Этого капитана звали Агос де Бо.
Узнав о замысле жителей Ла-Реоля, он не захотел им подчиниться; укрывшись в крепости, Агос де Бо призвал к себе всех боевых товарищей, потом, пока шли переговоры горожан с англичанами, приказав принести и спрятать в замке огромное количество продуктов и вина, велел закрыть ворота, поклявшись, что не сдастся никогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89