— сказала королева, продолжая спускаться. Когда узницы достигли подножия винтовой лестницы и оказались перед последней дверью, из-под которой пробивались широкие полосы золотого солнечного света, раздалась барабанная дробь, призывающая стражу; потом воцарилось молчание, вызванное любопытством; наконец тяжелая дверь медленно открылась на скрипучих петлях.
У тумбы, примыкающей к этой двери, на земле сидела или, вернее, лежала какая-то женщина. Это была тетка Тизон; королева не видела ее уже сутки, и это не раз — и накануне вечером, и сегодня утром — вызывало у нее удивление.
Королева смотрела на дневной свет, на деревья, на сад, за изгородью которого взгляд ее жадно искал ту хижину, тот кабачок, где ее уже несомненно ждали друзья. Внезапно, услышав шум ее шагов, тетка Тизон вскочила и раскинула руки в стороны. Королева увидела ее бледное, изнеможенное лицо, обрамленное седеющими волосами.
Перемена в ней была столь разительна, что королева в изумлении остановилась.
В этот момент с медлительностью, свойственной умалишенным, тетка Тизон стала на колени перед дверью, закрыв дорогу Марии Антуанетте.
— Что вам угодно, добрая женщина? — спросила королева.
— Он сказал, чтобы вы меня простили.
— Кто сказал? — не поняла королева.
— Человек в плаще, — ответила тетка Тизон. Королева с удивлением посмотрела на мадам Елизавету и на дочь.
— Иди, иди прочь! — сказал гвардеец. — Пропусти вдову Капет. У нее есть разрешение на прогулку в саду.
— Я это знаю, — ответила старуха, — потому я и дожидаюсь ее здесь: пустить наверх меня не захотели, а я должна у нее попросить прощения, вот и надо было ее дождаться.
— Почему же вас не пропустили наверх? — спросила королева.
Тетка Тизон захохотала.
— Потому что они утверждают, будто я сумасшедшая! — ответила она. Королева посмотрела и действительно увидела в блуждающих глазах этой несчастной какой-то странный отблеск, тот смутный свет, который говорит об отсутствии мысли.
— О Боже мой! — произнесла королева. — Бедная женщина! Что же с вами случилось?
— Со мной случилось… Вы что же, не знаете? — сказала женщина. — Да нет же, знаете, потому что из-за вас ее приговорили…
— Кого?
— Элоизу.
— Вашу дочь?
— Да, ее… Мою бедную дочь!
— Приговорили… Но кто? Как? За что?
— Потому что она продала букет…
— Какой букет?
— Букет гвоздик… Да, но ведь она же вовсе не цветочница, — ответила тетка Тизон, как будто пытаясь что-то вспомнить. — Как же она могла продать этот букет?
Королева вздрогнула. Невидимая нить связала эту сцену с предыдущими событиями. Она поняла, что не следует терять времени на бесполезный диалог.
— Добрая женщина, — промолвила она, — прошу вас, дайте мне пройти, вы мне позже обо всем расскажете.
— Нет, сейчас. Нужно, чтобы вы меня простили. Нужно, чтобы я помогла вам убежать, тогда они спасут мою дочь.
Королева смертельно побледнела.
— Боже мой! — прошептала она, поднимая глаза к небу. Потом повернулась к гвардейцу:
— Сударь, — попросила она, — будьте так добры, уберите эту женщину, вы же видите, что она помешана.
— Ну-ка, ну-ка, мамаша, — сказал гвардеец, — убирайся. Но тетка Тизон вцепилась в стену.
— Нет, — продолжала она, — пусть она простит меня, чтобы он спас мою дочь.
— Кто?
— Человек в плаще.
— Сестра, — сказала мадам Елизавета, — утешьте ее несколькими словами.
— Охотно, — ответила королева. — Действительно, я думаю, что так будет быстрее.
Затем она повернулась к сумасшедшей:
— Добрая женщина, чего вы желаете? Говорите.
— Я желаю, чтобы вы простили меня за то, что я заставляла вас страдать, за оскорбления, которыми я вас осыпала, за доносы на вас. И чтобы, когда вы увидите человека в плаще, вы приказали ему спасти мою дочь, так как он сделает все, что вы захотите.
— Я не знаю, кого вы имеете в виду, когда говорите о человеке в плаще, — ответила королева. — Но если идет речь только о том, чтобы успокоить вашу совесть и получить от меня прощение за нанесенные мне оскорбления, — я от всей души искренне прощаю вас, бедная женщина. Пусть и меня смогут простить те, кого я обидела!
— О! — воскликнула тетка Тизон с невыразимой радостью. — Раз вы простили, теперь он спасет мою дочь. Вашу руку, сударыня, вашу руку.
Удивленная королева протянула руку, ничего не понимая. Тетка Тизон пылко схватила ее и прижалась к ней губами.
Тут на улице, где стоял Тампль, послышался охрипший голос глашатая:
— Слушайте судебное решение и приговор: девица Элоиза Тизон за участие в заговоре приговорена к смертной казни!
Как только эти слова коснулись ушей тетки Тизон, лицо ее исказилось, она поднялась на одно колено и опять раскинула руки, преграждая путь королеве.
— О Боже мой! — прошептала королева, тоже не пропустившая ни слова из ужасного сообщения.
— Приговорена к смертной казни? — крикнула мать. — Мою дочь приговорили? Моя Элоиза погибла? Значит, он ее не спас и не может спасти? Значит, слишком поздно?.. А-а!..
— Бедная женщина, — сказала королева, — поверьте, я вам сочувствую.
— Ты? — закричала тетка Тизон, и глаза ее налились кровью. — Ты? Ты мне сочувствуешь? Никогда! Никогда!
— Вы ошибаетесь, я жалею вас от всего сердца; но пропустите же меня.
— Пропустить тебя! Тетка Тизон расхохоталась.
— Ну уж нет! Я позволила бы тебе бежать, потому что мне сказали: если я попрошу у тебя прощения и помогу тебе бежать, моя дочь будет спасена. Но раз моя дочь умрет, то ты тоже не спасешься.
— Ко мне, господа, на помощь! — воскликнула королева. — Боже мой, Боже мой! Вы же видите, что эта женщина безумна.
— Нет, я не безумная, нет. Я знаю, что говорю!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148