К его великому удивлению, врач был там один.
Дверь комнаты, выходившей во дворик, была открыта…
— Где Юберта? — вскричал Ришар угрожающим тоном, в котором в то же время слышалась мольба.
— Она хотела отправиться на поиски деда, который все не приходил, — ответил врач, — а я пытался ее удержать, поэтому она кричала.
Услышав ваши крики, я отпустил девушку и побежал к вам.
— О! — воскликнул Ришар. — Горе мне, горе!
Он бросился прочь из комнаты и помчался к привратнику, чтобы расспросить его.
Привратник заметил, как Юберта с растрепанными волосами выскочила из дома, и поспешил за ней. К сожалению, после несчастного случая входная дверь оставались открытой.
Он лишь заметил, что девушка, смутно видневшаяся в темноте, метнулась в сторону Сент-Антуанского предместья.
Он звал Юберту по имени, но тщетно — она скрылась за углом Шарантонской улицы.
Ришар устремился в указанном направлении, чтобы попытаться догнать ее.
Ночь была холодной и дождливой.
У скульптора оставалась только одна надежда. Он запомнил слова Юберты: «Дедушка задерживается, я схожу за ним».
Скорее всего она должна была выбрать знакомый путь, по которому ходила столько раз, когда носила в Париж улов папаши Гишара и приносила ему оттуда деньги.
Поэтому Ришар направился к заставе Трона, вглядываясь в каждую женщину, следовавшую по венсенской дороге, но ни одна из них не была Юбертой.
Впрочем, прохожие попадались редко; когда он дошел до заставы, пробило полночь.
От заставы Трона до Венсена тянется длинная прямая дорога.
Ришар надеялся, что увидит ту, которую он искал; однако он миновал Венсен, Жуэнвиль и Сен-Мор, не встретив ни единой души.
Временами скульптор останавливался и осматривался вокруг; ему очень хотелось позвать Юберту, но он не решался этого сделать, не понимая причины своей робости.
Очевидно, Ришар боялся собственного голоса.
Дойдя до Сен-Мора, он свернул с главной дороги и пошел напрямик, через поле, в деревню Ла-Варенна, которая состояла в то время всего из нескольких домов, расположенных на берегу реки.
Среди этих домов хижина Франсуа Гишара выделялась своей ветхостью.
Скульптор приблизился к ней с трепещущим сердцем и дрожащими ногами.
То был единственный дом, сквозь ставни которого пробивался слабый свет.
Этот свет на миг показался Ришару лучом надежды.
Молодой человек подошел к окну. Как он и предполагал, ставни не были заперты изнутри. Он осторожно отодвинул одну из них. Несмотря на поздний час, папаша Горемыка еще не ложился спать. Он сидел у камина, и лампа, стоявшая на деревянном выступе, освещала его лицо. Оно было бледное и безжизненное, словно лицо покойника.
Старик был неподвижен, как статуя; его можно было бы принять за мертвеца, если бы время от времени крупные слезы, капавшие с его ресниц, не текли по морщинистым щекам.
Было ясно, что Юберта здесь не появлялась.
Ришар тихо отпустил ставень; невыразимая боль сдавила его сердце, и он чувствовал, что эта боль теперь всегда будет мучить его.
Затем скульптор подумал, что, вероятно, дойдя до Жуэнвиля, Юберта свернула на тропинку, вьющуюся вдоль берега Марны, и, если он пойдет в обратном направлении, то безусловно встретится с девушкой.
И он двинулся в путь.
Он так долго шагал во мраке, что его глаза уже привыкли к темноте. Поравнявшись с окраиной Шенвьера, молодой человек заметил маленький ялик, скользивший вниз по течению, то есть в сторону Ла-Варенны.
Скульптор спустился на берег и окликнул гребца, но тут из-за облаков показалась луна, осветившая поверхность Марны, и Ришар убедился, что в лодке никого нет.
Дойдя до острова Сторожей, он остановился.
Ему показалось, что среди верб и ивовых зарослей промелькнула женская фигура в белом.
Это неясное видение то появлялось, то исчезало. Сердце Ришара готово было выскочить из груди, и холодный пот струился по его лбу.
Наконец, собравшись с духом, он крикнул:
— Юберта! Юберта!
Женщина в белом замерла и, по-видимому, стала прислушиваться, но почти тотчас же она снова склонилась к земле.
Наверное, она рвала цветы.
— Юберта! — еще раз позвал Ришар.
— Это ты, Валентин? — откликнулся знакомый голос. Сердце скульптора подпрыгнуло в груди.
— Да, — ответил он.
— Подожди, я сейчас, — послышался тот же голос. Женщина спустилась сквозь ивовые заросли к реке и шагнула вперед, словно, подобно апостолу, она была одарена способностью шествовать по водам.
Внезапно раздался крик.
Ришар тщетно пытался разглядеть в темноте неясный силуэт — Юберта исчезла.
Молодой человек на миг остолбенел от неожиданности и ужаса, а затем бросился в воду.
Он много раз нырял и после четверти часа бесплодных поисков выбрался на берег, спрашивая себя, не пригрезилось ли ему все это во сне.
XXII. ПАПАША ГОРЕМЫКА
Уровень воды в Марне поднялся из-за постоянных дождей; река разлилась, сделавшись желтой и мутной. Для рыбаков настала прекрасная пора: рыба поднялась из глубины и плавала у берегов либо на затопленных участках земли.
Все, кто только мог держать в руках удочку, воспользовались удачным моментом и пропадали на реке с утра до вечера, а порой и с вечера до утра, с наслаждением предаваясь любимому занятию.
Франсуа Гишар тоже принимал участие в состязании с рекой: будучи одним из самых азартных игроков, он пытался заглушить свое горе с помощью труда и развлечения.
Хотя старик лег спать почти в три часа ночи, на рассвете он уже вышел из дома и медленно побрел вдоль берега, ибо, как говорил Матьё-паромщик Юберте, его руки стали слишком слабыми, чтобы бороться с течением.
Кроме того, расставляя свои снасти, рыбак по-прежнему принимал меры предосторожности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89