Они двинулись берегом реки, весело обсуждая разные происшествия, приключившиеся с ними у кого на охоте, у кого в военных походах. Дорогой они заметили, что шапочка у Отона ничем не украшена, а ведь, по обычаю, каждый лучник украшает свою шапку пером подстреленной им птицы. Тут уж шутники вдоволь посмеялись над новенькими луком и стрелами юноши. Тот с улыбкой подтвердил, что снаряжение и в самом деле только что куплено, но пообещал, что при первой же возможности добудет необходимое дополнение к своему костюму, и натянул тетиву. Вся компания с нетерпением ждала случая оценить ловкость нового спутника.
Казалось, выбор велик: на верхней ветке сухого дуба хрипло каркал ворон, и лучники со смехом указали Отону на эту добычу, но юноша отвечал, что ворон — птица нечистая и перьям его не место на шапочке честного лучника.
То была истинная правда. И веселые путники удовольствовались этим ответом.
Вскоре они заметили ястреба, сидевшего на вершине скалы, и вновь предложили новичку показать свое искусство. На сей раз Отон заметил, что ястреб — птица благородная и лишь дворянину надлежит распоряжаться его судьбой, а он, простой крестьянский парень, не посмеет убить ловчую птицу во владениях столь могущественного вельможи, как граф Ворринген, на земле которого они сейчас находились. Хотя возражение было совершенно справедливым и вряд ли хоть один из шутников решился бы совершить подобное, лучники ехидно заулыбались, вообразив, будто их юный товарищ боится опозориться и только старается оттянуть момент, когда надо будет представить убедительное доказательство своей ловкости.
Отон заметил улыбки лучников и прекрасно понимал, чем они вызваны, но сделал вид, что его это не касается. Он спокойно продолжил путь, смеясь и разговаривая с но-вообретенными товарищами, как вдруг, шагах в пятидесяти от них с берега Рейна взлетела цапля. Отон тут же повернулся к ближайшему спутнику, искуснейшему стрелку.
— Брат, — промолвил Отон, — мне страшно хочется заполучить на шапку перо этой цапли. Мне сказали, что вы слывете самым ловким среди нас, так подстрелите ее для меня.
— Прямо влет? — отозвался изумленный лучник.
— Конечно влет, — не отставал Отон. — Смотрите, как тяжело она поднимается: с той минуты, как мы ее спугнули, она и десяти шагов не пролетела и сейчас до нее не более полуполета стрелы.
— Стреляй же, Роберт, стреляй! — вскричали остальные лучники.
Роберт кивнул, давая понять, что готов исполнить это требование своих спутников скорее из уважения к ним, чем в надежде на успех. Тем не менее, он старательно прицелился и выстрелил, а поскольку он недаром славился меткостью, то стрела, пущенная сильной рукой, едва не задела птицу; та вскрикнула от ужаса, что исторгло вопль радости у зрителей.
— Прекрасный выстрел! — воскликнул Отон. — Теперь ваша очередь, Герман, — добавил он, обращаясь к стрелку, стоявшему слева от него.
А тот, то ли ожидавший подобного предложения, то ли воодушевленный примером своего товарища, уже натянул тетиву и изготовился стрелять, так что едва Отон произнес эти слова, как еще одна стрела, столь же быстрая и столь же умело направленная, устремилась к цели. Цапля вновь закричала, заслышав всего в нескольких дюймах свист второй смертоносной стрелы. Лучники вновь разразились ру? коплесканиями.
— Теперь мой черед, — объявил Отон.
Все взоры обратились на него, так как цапля, оставаясь пока еще в пределах досягаемости, улетела довольно далеко и теперь, набрав высоту, мощными толчками огромных крыльев уносилась прочь. Еще минута — и ее уже не достать. Отон несомненно понимал это: он примерился, прикинул расстояние, отделявшее его от цапли, затем медленно поднял лук и, когда стрела его оказалась на уровне глаз, слегка развернувшись, оттянул тетиву до самого плеча, как это принято у английских лучников, так что лук согнулся подобно ивовому прутику. Мгновение он стоял словно изваяние, но вдруг послышался легкий свист — стрела вылетела так стремительно, что глаз не мог уследить за ней. Все взоры обратились на птицу: цапля вдруг застыла, словно пораженная невидимой молнией, и затем рухнула вниз с головокружительной высоты, хотя, казалось, была в полной безопасности.
Лучники остолбенели: подобная меткость казалась им похожей на чудо. А Отон, приостановившийся было, чтобы поглядеть, попал ли он в цель, вновь, как ни в чем не бывало, зашагал по берегу, будто не замечая изумления товарищей. Поравнявшись с убитой цаплей, он выдернул несколько тонких изящных перьев, украшавших шею птицы подобно эгретке, созданной самой природой, и прикрепил их к своей шапке. Между тем лучники измерили расстояние, с какого птица была подстрелена: она упала в трехстах двадцати шагах.
На этот раз восхищение не выразилось аплодисментами; лучники, изумленные таким доказательством мастерства, переглядывались; потом, как мы говорили, они измерили расстояние, и, когда Отон украсил свою шапку перьями, добытыми столь чудесным образом, Франц и Герман, те самые лучники, что стреляли первыми, молча пожали руку новичку в знак уважения — с этой минуты они явно признавали его превосходство.
Ненадолго задержавшись в Воррингене, чтобы пообедать, часам к четырем пополудни путники добрались до Нейса, где наспех поужинали, торопясь попасть в церковь Святой Скалы, находившуюся в трех льё оттуда: каждый честный лучник считал своим долгом поклониться покровителю своего ремесла. Отон, решивший стать настоящим лучником, последовал за товарищами, и в сумерках вся компания добралась до огромного утеса, напоминавшего церковный собор —
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40