ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
— трепеща от восторга, укорила его Каталонка.
— Это необходимо, чтобы придать вам решимости, чтобы доказать вам, что вы станете свободнее, избавившись от бедности. И столь же необходимо, чтобы вы предоставили мне средство лишить Баньера, в том случае, если он станет этим злоупотреблять, и только в этом случае, возможности причинять вам вред, как он уже делал.
— Вот то, на что я никогда не смогу решиться.
— Послушайте, — сказал аббат, замечая, что ее сопротивление слабеет, и оттого становясь все более пылким, — если вы меня любите, вы мне выдадите этого человека.
— Нет, нет, не настаивайте!
— Вы только что обвинили меня, что я не умею быть другом; я вам докажу, что вы ошибались. Друг, по вашему определению, — это тот, кто отдается без остатка, телом и добром… Я ваш, мое добро принадлежит вам, да и моя рука была бы вашей, будь я вправе жениться.
— Легко так говорить, — заметила Каталонка. Аббат решил ковать железо, пока оно было горячо.
— Две тысячи луидоров, — объявил он, — у меня с собой, в этом ларце. Но я хотел бы знать, способны ли вы действовать так же великодушно, как я.
— Не угодно ли пояснить, что вы называете великодушием?
— Я имею в виду, что желаю знать, согласитесь ли вы взамен на эту скромную сумму, которая обеспечит вам безбедное существование, покинуть театр и отныне всецело принадлежать мне одному. Ах! Вот две тысячи луидоров, возьмите их и в свою очередь отплатите мне по-своему.
Аббат протянул Каталонке пачку банкнот, в которую она алчно вцепилась своей вороватой рукой.
Господин д'Уарак использовал это, чтобы похитить поцелуй, который, впрочем, ему уступили без спора.
Как только коварная ощутила прикосновение нечаянно свалившегося богатства, по ее понятиям неслыханного, в ее сердце произошла странная перемена: аббат стал ей так дорог, что она уже была готова боготворить его, тогда как Баньер стал в ее глазах бесполезным, заурядным и надоедливым.
И тут она сжала в объятиях обманутого беднягу и голосом, выражавшим столько подлинной нежности, сколько никогда еще не испытывала, произнесла:
— У вас доброе сердце, и вы заслуживаете, чтобы из любви к вам я совершила то, чего никакая иная сила не заставила бы меня сделать. Вы заслуживаете того, чтобы предоставить вам все мыслимые свидетельства преданности. Вы заслуживаете того, чтобы отдать в вашу власть единственного человека, который мог бы стать для вас опасным. И коль скоро вы опасаетесь этого Баньера как соперника, а в схватке с вами он, быть может, одержал бы верх, примите то оружие, которым располагаю я: оно для него смертельно. Мое бесконечное доверие, уважение и любовь к вам велят мне разжать пальцы, чтобы это оружие упало прямо к вам в руки.
Аббат напряг весь свой слух и покрепче сжал объятия.
— Знайте же, — заключила она, — что господин Баньер — беглый послушник иезуитов.
Д'Уарак вздрогнул.
— Из каких краев? — осведомился он.
— Из Авиньона.
— Настоятель этого коллегиума — один из моих друзей, его имя…
— …Мордон, не так ли?
— Точно так.
— И этого перебежчика, которого я прятала на своей груди, он все еще ищет по морям, по горам и долам.
— Праведное Небо! — прошептал аббат, хмелея от радости.
— Вы понимаете, — продолжала Каталонка, — что этот секрет я доверила вам как человеку благородному. И разумеется, будь все не так, знай я вас хуже, несчастный был бы обречен.
— Ода!
— Воспитанник иезуитов, в конце концов…
— Несомненно.
— Воспитанник иезуитов, который стал актером!
— Проклятие!
— Наконец, воспитанник иезуитов, который, став актером, живет с актрисой и дерзко оскорбляет таких служителей Церкви, как вы!
— Да! Вот именно!
— Бедный мальчик не ведает, чем это может обернуться.
— Не ведает, — дрожа от радости, повторил аббат.
— Стало быть, мой милый д'Уарак. я вручаю вам оружие, которое вы никогда не пустите в ход, если только Баньер не будет чересчур явно вам угрожать или поднимать излишний шум.
— Спасибо, душа моя!
— Видите ли, я много выстрадала, зная, что вы втянуты в единоборство с этим сумасбродом, при том, что ваш характер и ваше святое облачение запрещают вам дать ему тот отпор, какого жаждет ваше сердце и требует честь вашего имени.
— О да, и я выстрадал немало, — в ярости подтвердил аббат, — но…
— … но отныне, — подхватила Каталонка, — вы защищены и во всеоружии. Так проявите же теперь добродетель сильных, будьте терпеливы.
— Ничего не бойтесь.
— Умоляю вас, не раздражайтесь из-за пустяков: помните, что, отдавая в ваши руки этого бедного молодого человека, я тем самым доказываю, что вам нечего опасаться с его стороны. Что до меня…
— Я последую вашим советам точь-в-точь.
— Благодарю! Вы так же великодушны к мужчинам, как и к женщинам. Как же не любить вас… да что я говорю? Как не обожать!
И аббат, чувствуя себя счастливее самого папы, совершенно упустил из виду, что в тот вечер его обожали за сорок восемь тысяч ливров.
Каталонка ничего больше не смогла бы вытянуть из него: она это понимала. Как истинная куртизанка, она не заботилась ни о ком, кроме самой себя. У аббата, молодого, красивого и богатого, был лишь один недостаток — близорукость, и этот недостаток Каталонка обратила в сплошные! достоинства, которыми она пользовалась с самого начала.
Проведя свою лодчонку через все грозные рифы, эта коварная особа с помощью сообщницы обрела деньги и безнаказанность. Аббат же с помощью денег получил пять-шесть часов блаженной иллюзии.
А теперь посмотрим, что достанется Баньеру.
XXXII. ПЕРСТЕНЬ ГОСПОДИНА ДЕ МАЙИ
Злополучный Баньер не знал, какой заговор против него только что созрел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320
— Это необходимо, чтобы придать вам решимости, чтобы доказать вам, что вы станете свободнее, избавившись от бедности. И столь же необходимо, чтобы вы предоставили мне средство лишить Баньера, в том случае, если он станет этим злоупотреблять, и только в этом случае, возможности причинять вам вред, как он уже делал.
— Вот то, на что я никогда не смогу решиться.
— Послушайте, — сказал аббат, замечая, что ее сопротивление слабеет, и оттого становясь все более пылким, — если вы меня любите, вы мне выдадите этого человека.
— Нет, нет, не настаивайте!
— Вы только что обвинили меня, что я не умею быть другом; я вам докажу, что вы ошибались. Друг, по вашему определению, — это тот, кто отдается без остатка, телом и добром… Я ваш, мое добро принадлежит вам, да и моя рука была бы вашей, будь я вправе жениться.
— Легко так говорить, — заметила Каталонка. Аббат решил ковать железо, пока оно было горячо.
— Две тысячи луидоров, — объявил он, — у меня с собой, в этом ларце. Но я хотел бы знать, способны ли вы действовать так же великодушно, как я.
— Не угодно ли пояснить, что вы называете великодушием?
— Я имею в виду, что желаю знать, согласитесь ли вы взамен на эту скромную сумму, которая обеспечит вам безбедное существование, покинуть театр и отныне всецело принадлежать мне одному. Ах! Вот две тысячи луидоров, возьмите их и в свою очередь отплатите мне по-своему.
Аббат протянул Каталонке пачку банкнот, в которую она алчно вцепилась своей вороватой рукой.
Господин д'Уарак использовал это, чтобы похитить поцелуй, который, впрочем, ему уступили без спора.
Как только коварная ощутила прикосновение нечаянно свалившегося богатства, по ее понятиям неслыханного, в ее сердце произошла странная перемена: аббат стал ей так дорог, что она уже была готова боготворить его, тогда как Баньер стал в ее глазах бесполезным, заурядным и надоедливым.
И тут она сжала в объятиях обманутого беднягу и голосом, выражавшим столько подлинной нежности, сколько никогда еще не испытывала, произнесла:
— У вас доброе сердце, и вы заслуживаете, чтобы из любви к вам я совершила то, чего никакая иная сила не заставила бы меня сделать. Вы заслуживаете того, чтобы предоставить вам все мыслимые свидетельства преданности. Вы заслуживаете того, чтобы отдать в вашу власть единственного человека, который мог бы стать для вас опасным. И коль скоро вы опасаетесь этого Баньера как соперника, а в схватке с вами он, быть может, одержал бы верх, примите то оружие, которым располагаю я: оно для него смертельно. Мое бесконечное доверие, уважение и любовь к вам велят мне разжать пальцы, чтобы это оружие упало прямо к вам в руки.
Аббат напряг весь свой слух и покрепче сжал объятия.
— Знайте же, — заключила она, — что господин Баньер — беглый послушник иезуитов.
Д'Уарак вздрогнул.
— Из каких краев? — осведомился он.
— Из Авиньона.
— Настоятель этого коллегиума — один из моих друзей, его имя…
— …Мордон, не так ли?
— Точно так.
— И этого перебежчика, которого я прятала на своей груди, он все еще ищет по морям, по горам и долам.
— Праведное Небо! — прошептал аббат, хмелея от радости.
— Вы понимаете, — продолжала Каталонка, — что этот секрет я доверила вам как человеку благородному. И разумеется, будь все не так, знай я вас хуже, несчастный был бы обречен.
— Ода!
— Воспитанник иезуитов, в конце концов…
— Несомненно.
— Воспитанник иезуитов, который стал актером!
— Проклятие!
— Наконец, воспитанник иезуитов, который, став актером, живет с актрисой и дерзко оскорбляет таких служителей Церкви, как вы!
— Да! Вот именно!
— Бедный мальчик не ведает, чем это может обернуться.
— Не ведает, — дрожа от радости, повторил аббат.
— Стало быть, мой милый д'Уарак. я вручаю вам оружие, которое вы никогда не пустите в ход, если только Баньер не будет чересчур явно вам угрожать или поднимать излишний шум.
— Спасибо, душа моя!
— Видите ли, я много выстрадала, зная, что вы втянуты в единоборство с этим сумасбродом, при том, что ваш характер и ваше святое облачение запрещают вам дать ему тот отпор, какого жаждет ваше сердце и требует честь вашего имени.
— О да, и я выстрадал немало, — в ярости подтвердил аббат, — но…
— … но отныне, — подхватила Каталонка, — вы защищены и во всеоружии. Так проявите же теперь добродетель сильных, будьте терпеливы.
— Ничего не бойтесь.
— Умоляю вас, не раздражайтесь из-за пустяков: помните, что, отдавая в ваши руки этого бедного молодого человека, я тем самым доказываю, что вам нечего опасаться с его стороны. Что до меня…
— Я последую вашим советам точь-в-точь.
— Благодарю! Вы так же великодушны к мужчинам, как и к женщинам. Как же не любить вас… да что я говорю? Как не обожать!
И аббат, чувствуя себя счастливее самого папы, совершенно упустил из виду, что в тот вечер его обожали за сорок восемь тысяч ливров.
Каталонка ничего больше не смогла бы вытянуть из него: она это понимала. Как истинная куртизанка, она не заботилась ни о ком, кроме самой себя. У аббата, молодого, красивого и богатого, был лишь один недостаток — близорукость, и этот недостаток Каталонка обратила в сплошные! достоинства, которыми она пользовалась с самого начала.
Проведя свою лодчонку через все грозные рифы, эта коварная особа с помощью сообщницы обрела деньги и безнаказанность. Аббат же с помощью денег получил пять-шесть часов блаженной иллюзии.
А теперь посмотрим, что достанется Баньеру.
XXXII. ПЕРСТЕНЬ ГОСПОДИНА ДЕ МАЙИ
Злополучный Баньер не знал, какой заговор против него только что созрел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320