— Если уж вы говорите об этом, господин граф, постарайтесь хотя бы выражаться так, чтобы я могла вас понять.
— Вы не поняли?
— Как? Ваша жена ушла, потому что была слишком несчастна?
— Она страдала из-за моей любви к вам, Олимпия.
— О! Не льстите мне, утверждая, будто принесли ради меня такую жертву.
— Я вам не льщу, просто говорю то, что есть.
— Бедная женщина!
— Вы жалеете графиню?
— Без сомнения; поверьте, лучше было бы, если бы вы оставили меня и тем возвратили покой госпоже де Майи.
— Олимпия, вы, видно, лишились рассудка, что просите меня расстаться с вами?
— Вы же оставили свою жену! Так почему бы вам не отставить любовницу?
— Невозможно! Олимпия, я вас люблю, я никогда никого так не любил. Конечно, можно и этому найти разумные объяснения — это ваша красота, ваш ум, то, что вы так добры ко мне. И после этого выпустить из рук такое сокровище? Нет, я ни за что не позволю вам полюбить другого.
— Берегитесь! Один раз вы меня все-таки покинули.
— Кажется, я уже объяснял вам, что привело тогда к нашей разлуке. Было решено меня женить, и меня в самом деле женили: хотели продолжить наш род, но тут ничего не вышло. Ах! Если бы вместо того чтобы увидеть вас на подмостках, я встретился с вами в высшем свете, для которого вы созданы!..
— Ну-ну, граф, опомнитесь, или я подумаю, что вы по моей вине опускаетесь до малодушных отговорок.
— Я вас не понимаю, Олимпия.
— Вы меня бросили, граф, потому, что я вам наскучила, а вернулись вы ко мне потому, что пресытились своей женой.
— Хорошо, согласен. Но ведь любовь похожа на новое строение: оно оседает, пока не найдет свою опору, а уж когда нашло, то может стоять века.
— В том-то и беда, граф.
— То есть?
— Моя любовь еще не нашла своей опоры.
— И из этого следует?..
— То, что мне скучно.
— До сих пор?
— И уже навсегда.
— Но в конце концов, какова причина этой тоски?
— Трудно не загрустить, когда не знаешь, в каком положении ты находишься.
— Как это?
— Ну, разумеется. Я свободна или в плену? Можно мне выйти отсюда или я обязана оставаться на месте?
— Олимпия, вы свободны, вы сами прекрасно знаете это. Вот только…
— Только?..
— Мне больно было бы видеть, что вы ведете рассеянную жизнь, что вокруг вертятся мужчины, вынуждая вас выслушивать их признания. Олимпия! Ревность не в моей натуре.
— Вы хвалитесь тем, что не ревнивы?
— Этим могут хвалиться те, кто не познал ревности.
— А кто познал?
— Для того жизнь невыносима, если его любовь не под надзором.
— Значит, вы надо мной учинили надзор?
— Боже меня сохрани!
— И тем не менее вы ревнуете?
— Да.
— Сильно?
— Бешено.
— Это бесполезно, граф.
— Почему?
— О, Бог мой! Да потому, что если я влюблюсь в кого-нибудь, я объявлю вам об этом в тот же день, ни часа, ни одной минуты, ни секунды не промедлив.
— Да, это вы мне уже говорили.
— И что же?
— А то, что во второй раз это обещание кажется мне ничуть не более успокоительным, чем в первый.
— Именно поэтому странно, что вы держите меня взаперти, граф. Ведь есть одно условие, и вы сами отлично это понимаете.
— Вы о чем?
— О том, что, когда я пожелаю уйти, я уйду.
— Увы! Это более чем справедливо, — сказал граф, и сердце его мучительно сжалось.
— Вот почему, — продолжала Олимпия, — я могу разговаривать с кем угодно, и это не должно причинять вам ни малейшего беспокойства.
— Значит, вы не понимаете, что мною движет?
— Нет, объясните же это.
— Да, Боже мой, я вас, конечно, знаю, Олимпия, знаю, что вы не преминете известить меня, если кто-то похитит ваше сердце. Вы скажете мне: «Я полюбила такого-то». Увы! Ведь если вы это скажете, любовь моя, то лишь потому, что я, как дурак, сам допустил такую возможность, предоставил вам повод для этого. Кого вы могли бы полюбить? Вероятно, кого-нибудь из моих друзей, человека, которого я бы сам привел сюда, представил вам, а когда вы это скажете, Боже правый, уже поздно будет искать лекарства от этого недуга, и мне останется только покорно снести беду, которую я мог, должен был предотвратить, а это еще хуже, чем если бы вы мне откровенно заявили: «Я вас больше не люблю!»
— О, ваше рассуждение вполне логично, ничего не упущено.
— Как видите.
— Но кое-что вы забыли…
— Что же?
— Одну подробность.
— Какую?
— Вы забываете, что я могу влюбиться и беспредметно.
— Ох, Олимпия, такие страсти бывают только в романах, в жизни им не место.
— Граф, граф, — вздохнула Олимпия, качая головой, — поверьте мне, в мире нет романа опаснее, чем фантазия женщины.
— Вы могли бы влюбиться беспредметно?
— Я только говорю, что это возможно.
— В подобном случае я ревновать не стану. Что может сделать призрак? Чем угрожают мне объятия тени?
Олимпия сжала руку графа де Майи и устремила на него пронизывающий взгляд.
Потом с выражением, от которого у него кровь застыла в жилах, она произнесла:
— Несчастный! Вы не знаете, чем пренебрегаете. Эта любовь, которая, как вы обещаете, не внушит вам ревности, — самая жестокая, самая опасная из всех страстей. Та, которая влюблена в призрак, та, которая влюблена в тень, та, которая вслушивается в шепот ветерка, смотрит, как солнце угасает на склоне дня, шлет привет восходящей звезде и позволяет ласкать себя лунному свету, навек потеряна для телесных объятий, в каких ее сжимает любовник… Если она любит нечто несуществующее — значит, здесь не осталось ничего, что она любит.
Заметив испуг, изобразившийся на лице графа при столь беспощадно прозвучавших словах, она продолжала:
— О, говорю вам, никогда не желайте, чтобы возлюбленная дала вам повод ревновать к тени! Ведь тому, кто ревнует к мирозданию, ревнует к Богу, уже не дано ревновать к смертному.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320