Я приняла значительный вид, чтобы дать Филиппу достойный ответ и просветить его относительно того, что ему не было известно.
XVIII
— Я не такая, как вы, мой бедный Филипп: у меня есть мать и отец, и мой отец — маршал де Грамон. Если бы вы его знали, то вам все стало бы ясно.
— А почему маршал де Грамон не позволит вам любить меня?
— Потому что девицы такого знатного происхождения, как мое, имеют право выслушивать только очень богатых вельмож, а на остальных им возбраняется смотреть.
— Но когда я вернусь из армии, я тоже буду вельможей и тоже стану богатым.
— Мне ни за что не позволят так долго ждать.
— Но вы же не согласитесь выйти за другого?
— Это не в моей власти.
— Что ж, я вижу, мне надо спешить.
— Спешить изо всех сил; но едва ли это поможет!..
— Скажите, мадемуазель, — продолжал Филипп после недолгого раздумья, — вы знаете, на кого я похож?
— О! Конечно, знаю.
— Скажите мне это! О, скажите, я вас умоляю!
— Возможно, лучше было бы от вас это скрыть.
— Нет, нет, напротив. Если я буду все знать, это мне очень поможет.
— Да, совершать глупости!
— Глупости? Это поможет мне приобрести состояние и жениться на вас!
Я молча покачала головой; мне очень хотелось рассказать Филиппу о моей любви к Лозену лишь ради того, чтобы посмотреть, как он это воспримет. Но я не успела этого сделать, так как он снова принялся меня умолять:
— Скажите же! Скажите! На кого же все-таки я похож? В комнате матушки висел прекрасный портрет короля, который прислал отец, а г-н Монако вручил ей от его имени: то была копия картины, которую маршал должен был отвезти в Испанию, чтобы просить для его величества руку инфанты. Король разрешил подарить этот портрет г-же де Грамон, что являлось в ту пору немалым знаком благоволения. Я встала, побежала в комнату матушки, взяла небольшую рамку с портретом и живо ее принесла.
— Смотрите, — сказала я. Филипп издал изумленный возглас и бросился к зеркалу.
— Это я! Это я! Да ведь это я, не так ли?
— Нет, это не вы.
— Кто же это?
— Его величество Людовик Четырнадцатый, король Франции и Наварры.
— Король!
Филипп рухнул на стул, потрясенный этим известием, и несколько минут ничего не говорил. Затем он снова посмотрел на портрет, очевидно пребывая в состоянии глубокой задумчивости. — Колебаться нельзя, завтра же я отправляюсь в Париж, — заявил он.
— В Париж! Что же вы собираетесь там делать?
Поднявшись с неподражаемым благородством и достоинством, Филипп заявил:
— Мадемуазель де Грамон, я потребую от королевы Анны Австрийской отчета в этом сходстве, в том, почему она занималась моим воспитанием, когда я был ребенком, а также во всем том, о чем я не знаю, во всем том, что мне пришлось претерпеть и что мне уже известно!
Я была поражена его словами и почувствовала уважение к этому юноше, который показался мне поистине великим человеком. Его голова была окружена неким сиянием, напоминавшим нимб или венец. Его взгляд пылал необычайным огнем, в нем читались несгибаемая воля и неукротимая отвага.
— Сударь, — произнесла я, невольно охваченная волнением, — не ездите в Париж, вы оттуда не вернетесь.
— Не все ли равно, если я навсегда обрету там честь и славу!
— Бедный Филипп! — промолвила я. — Бедный Филипп!
Между тем время летело, а мы этого не замечали. Блондо неотлучно стояла на часах и, видя, что некоторые слуги возвращаются из дворца вице-легата, спрашивала у них, продолжается ли еще там пир.
— Наши господа уже в пути, — отвечали те, — мы ненамного их опередили.
Горничная поспешила меня об этом предупредить. Филипп же, поглощенный своими мыслями, ничего не видел и не слышал. Я несколько раз обращалась к нему, но он никак не откликнулся на мои слова. Наконец я коснулась его руки, и он вздрогнул.
— Матушка скоро будет здесь, нам пора расставаться, Филипп.
— Почему?
— Если она застанет вас здесь, мы пропали.
— Пропали! Разве мое лицо не послужит нам защитой? Разве тот, кто так похож на Людовика Четырнадцатого и кого втайне воспитала королева-мать, не вправе повелевать? Я остаюсь здесь.
— Господи! В моей комнате, в такой час! А я к тому же отказалась последовать за остальными — послушайте, все указывает на мою вину… О! Уходите! Уходите!
— Оставьте мне этот портрет.
— Это невозможно, он не принадлежит мне.
— И все же я этого требую, я его не отдам, он мне необходим.
Филипп, выросший в уединении, вдали от людей, не знал самых простых, самых обычных понятий; он не подозревал о том, что существуют светские законы, правила приличия; ему были неведомы условности, связанные с общественным положением и происхождением, он верил только собственному сердцу и сердцам других людей, не понимая, как можно препятствовать его желаниям, тем более что они никому не причиняют вреда.
— Что вам стоит, — продолжал он, — отдать мне эту картину? Я буду обращаться с ней очень бережно.
— Она мне не принадлежит, и матушка потребует ее вернуть.
— Вы скажете ей, что картину взял я.
Спор продолжался и становился все более оживленным; Блондо, чувствовавшая себя как на иголках, металась от окна к двери, чтобы не пропустить возвращения шествия. В этих южных городах все участвуют в шествиях! Внезапно горничная вскричала:
— Мадемуазель! Мадемуазель! Поспешите! Я вижу факелы.
— Уходите, уходите, ради Бога! Филипп, наденьте ваш капюшон, или я не знаю, что произойдет.
— Но… я вас больше не увижу?
— Да нет, конечно; однако, если вы сейчас же не уйдете, нас разлучат навеки.
— Значит, до завтра…
— Да, до завтра, но уходите же.
— Вы мне это обещаете?
— Обещаю.
— В таком случае я повинуюсь.
Он набросил на лоб свой клобук и уже завязывал на нем последний узел, как вдруг дверь распахнулась и в комнату ворвался Пюигийем в сопровождении Блондо, изо всех сил пытавшейся ему помешать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255