Но самым примечательным в этом скоропостижном вдовстве прекрасной Ванли-Чинг было то, что она, не слушая предложений щеголей из Бидондо, не испортив какой-нибудь неосторожностью своей репутации умницы, встречалась лишь с пожилым мандарином, другом ее мужа, который каждый день приходил вместе с ней оплакивать общую потерю. И в результате этих ежедневных визитов вдова и мандарин так привыкли плакать вместе: одна — о супруге, второй — о друге, что в одно прекрасное утро стало известно: безутешная парочка решила пожениться, чтобы впредь плакать в свое удовольствие.
Через год после смерти первого мужа Ванли-Чинг вышла замуж за мандарина; но, видимо, сделавшись неразлучными, новобрачные с утра до вечера плакали, так плакали, что пятидесятилетний мандарин стал жертвой этого потопа и через два месяца скончался.
Прекрасной Ванли-Чинг тогда было всего пятнадцать лет, и, естественно, она легче справилась с горем; несмотря на то что ей пришлось оплакивать разом и первого и второго мужа, красота ее сияла сквозь слезы ярче прежнего.
От мандарина ей осталось наследство — пятьсот или шестьсот пагод; приумножив таким образом свое состояние, она смогла перебраться в более роскошный квартал и начать новое дело. От вееров она перешла к фарфору, и вскоре прекрасную лавочницу знали во всем Бидондо.
Она сделалась такой известной, что городской судья, хорошо знавший и первого и второго мужа прекрасной Ванли-Чинг и, стало быть, способный оценить, как врач был счастлив в течение трех, а мандарин в течение двух месяцев, которые они прожили с китаянкой, вызвался ее утешить. Горе Ванли-Чинг было таким глубоким, что она считала невозможным утешиться, но судья так настаивал, что она решилась попробовать.
Свадьба состоялась через год; хоть эта отсрочка и не обязательна, Ванли-Чинг строго соблюдала приличия и ни за что на свете не пожелала бы утешиться до срока. Но судье не удалось совершенно ее утешить, поскольку спустя месяц после свадьбы он умер от несварения желудка, поев ласточкиных гнезд, на другой день после того, как унаследовал значительную сумму от дальнего родственника из Макао, и в тот самый день, когда он пригласил к обеду нескольких друзей, чтобы отпраздновать это событие.
Но перед смертью он объявил, что последний месяц был самым счастливым в его жизни. Он только-только успел получить завещанные ему деньги, и благодаря этому наследству прекрасная вдова смогла снова расширить свое дело и открыть на главной улице Бидондо великолепный чайный магазин, где я ее и увидел: она кивала головкой и ела рис.
Сами понимаете, все эти сведения окончательно вскружили мне голову. Прекрасная Ванли-Чинг много раз делалась вдовой, но она так мало была замужем, что не могла не оказаться райской девой, о которой я мечтал. Так что я открыл моему корреспонденту свое горячее желание сделаться ее четвертым мужем и сделать ее своей пятой женой.
Признаваясь женщинам в любви, мы никогда не сообщаем им ничего нового, поскольку они прежде нас самих замечают нашу любовь. Так что Ванли-Чинг не только не удивилась моему предложению, но ответила, что ожидала его.
Настроенная таким образом, китаянка даже на заставила меня ждать ее решения. Оно было благоприятным: я ей нравился, она готова была согласиться, но, поскольку из самолюбия желала, чтобы ее любили ради нее самой, то попросила дать ей небольшой отчет о моем состоянии. Если мое состояние окажется равным или превосходящим ее собственное, она поверит в мое чувство, но, если я окажусь беднее ее самой, она сочтет, что мною двигала низкая корысть, но не любовь.
Такое рассуждение показалось мне разумным. Я спросил, хочет ли она, чтобы я считал в франках, рупиях или пагодах; она ответила, что ей это безразлично: она сильна в арифметике любой страны.
Я был не так силен в счете, как она, и предпочитал франки; назавтра я послал ей следующий отчет:
«Точный подсчет того, что Жером Франсуа Олифу с заработал в Индии, и того, что он имеет:
Добыча жемчуга на Цейлоне……………13 500 фр.
Торговля фруктами в Гоа……………… 7 400
Выращивание кардамона на Цейлоне……..22 500
Сигарная мануфактура в Бидондо……….
Этот последний пункт внесен для памяти.
Прибыль еще ее не подсчитана, но это легко сделать.
Итого………………..43 400 фр.».
Как видите, довольно кругленькая сумма, и я не терял даром времени с тех пор, как четыре года назад покинул Монникендам.
Она, со своей стороны, сделала расчет и послала его мне. Вот он:
«Точный подсчет того, что заработала Ванли-Чинг, хозяйка чайного магазина в Бидондо, занимаясь разного рода торговлей:
От продажи вееров……………………4 000 фр.
От продажи фарфора………………….17 000
От продажи чая………………………22 037
Итого…………………43 037 фр.».
Как видите, наше состояние было почти одинаковым, разница составляла триста шестьдесят три франка; у меня было некоторое преимущество, потому что на складе лежало примерно двести тысяч готовых сигар.
Признаюсь, вместо того чтобы гордиться своим преимуществом, я радовался тому, что, обладая некоторым превосходством в богатстве, могу уравновесить физическое превосходство красавицы-китаянки.
Установив мои преимущества и доказав, что я женюсь на Ванли-Чинг ради ее прекрасных глаз, а не ради прекрасных глаз ее денежного ящика, мы назначили день свадьбы через три месяца и семь дней — именно тогда истекал срок траура по третьему мужу прекрасной Ванли-Чинг.
Она деликатно позаботилась о том, чтобы, храня верность памяти судьи, не заставить меня ждать ни минуты лишней.
XXI. ХОЛЕРА
— Слух о моей грядущей женитьбе на Ванли-Чинг вскоре распространился в Бидондо, и жители города, привыкшие в течение двух или трех лет интересоваться мельчайшими переменами в жизни прекрасной китаянки, по-разному к этому отнеслись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69