ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
он живо прикрыл одной из своих ладоней руку Думерка, чтобы тот замолчал, и поднес палец другой руки к губам, призывая всех прислушаться.
Воцарилась тишина.
И тут все услышали вдалеке звуки шарманки, игравшей «Марсельезу».
Пишегрю посмотрел на Гоша с улыбкой.
– Хорошо, господа, – сказал он. – Я разрешаю тебе говорить, Думерк. Думерк продолжал что-то рассказывать.
Только два человека поняли, почему Пишегрю прервал его, и обратили внимание на звуки шарманки.
Пять минут спустя, поскольку игра инструмента все приближались, Пишегрю встал, непринужденно подошел к выходу и остановился на площадке возле крытой лестницы, которая вела к палатке.
Звуки шарманки слышались все ближе; было ясно, что музыкант взбирается на холм, и вскоре генерал заметил его в свете костров: он направлялся прямо к большому редуту, но, когда ему оставалось до входа в палатку не более двадцати шагов, его остановил окрик часового. Музыкант не знал пароля и поэтому снова принялся играть «Марсельезу», но при первых же тактах генерал крикнул с вершины холма:
– Пропустите его!
Часовой узнал генерала, свесившегося над бруствером, и, согласно отданному приказу, посторонился, пропуская музыканта.
Пять минут спустя Пишегрю оказался лицом к лицу со шпионом и жестом приказал Стефану, переставшему играть, следовать за ним.
Пишегрю отвел его в подвал, где были найдены съестные припасы генерала Ходжа; Леблан позаботился о том, чтобы туда принесли стол и два стула; на этот стол поставили лампу и чернильницу, положили бумагу и перья.
Леблана поставили у двери на часах, наказав ему никого не пропускать и даже не разрешать подходить близко, кроме генерала Гоша и гражданина Шарля.
Колокола окрестных деревень пробили поочередно шесть часов вечера (иногда на двух колокольнях звонили одновременно, но такое случалось редко).
Стефан сосчитал удары колокола.
– Хорошо, – сказал он, – темнота продлится еще двенадцать часов.
– Разве мы будем что-нибудь делать сегодня ночью? – живо спросил Пишегрю.
– Ну да, – ответил Стефан, – мы возьмем Вёрт, если Бог даст.
– Стефан! – вскричал Пишегрю, – если ты сдержишь свое слово, что я тебе должен тогда дать?
– Вашу руку, – сказал Стефан.
– Вот она, – сказал Пишегрю, взяв его руку и крепко пожав ее.
Затем он сел и жестом пригласил его сесть.
– Ну, а теперь, – спросил он, – что тебе для этого нужно? Стефан поставил шарманку в угол, но остался стоять.
– Для этого не позже чем через два часа мне потребовалось бы, – сказал он, – десять возов сена и десять возов соломы…
– Нет ничего проще, – ответил Пишегрю.
– … шестьдесят решительных мужчин, готовых поставить жизнь на карту, и при этом чтобы хоть половина из них говорила по-немецки…
– У меня есть батальон эльзасских волонтеров.
– …тридцать мундиров прусских солдат.
– Мы возьмем их у пленных.
– Надо, чтобы три тысячи человек во главе с опытным командиром вышли отсюда в десять часов и, пройдя через Энасхаузен, оказались в полночь в сотне шагов от Агноских ворот.
– Я приму на себя командование.
– Надо, чтобы один отряд стоял неподвижно и тихо до тех пор, пока не услышит крики «Пожар!» и не увидит сильное зарево; тогда он должен устремиться в город, ворога которого будут открыты.
– Хорошо, – сказал Пишегрю, – я понимаю; но каким образом ты заставишь в десять часов вечера открыть ворота военного города твоим двадцати повозкам?
Стефан достал из кармана бумагу.
– Вот постановление о реквизиции, – сказал он.
И он показал Пишегрю приказ хозяину гостиницы «Золотой лев» гражданину Бауэру доставить в течение суток десять возов соломы и десять возов сена для егерей Гогенлоэ.
– У тебя на все готов ответ, – засмеялся Пишегрю. Затем он позвал Леблана и сказал ему:
– Постарайся накормить гражданина Стефана получше и скажи Гошу и Шарлю, чтобы они зашли ко мне сюда.
XXXI. ГЛАВА, В КОТОРОЙ ПЛАН ШАРМАНЩИКА ПРОЯСНЯЕТСЯ
В тот же день, около восьми часов вечера, двадцать повозок, десять из которых были нагружены соломой, а десять – сеном, выехали из Фрошвейлера.
Каждой из них правили возницы; памятуя о том, что на французском языке следует говорить с мужчинами, на итальянском – с женщинами и на немецком – с лошадьми, они разговаривали со своими лошадьми на языке, сдобренном отборными ругательствами, которые двенадцатью годами раньше Шиллер вложил в уста своих разбойников.
Выехав из Фрошвейлера, повозки тихо покатились по тракту, ведущему в селение Энасхаузен, расположенное на крутом повороте дороги, в этом месте поднимающейся прямо к Вёрту.
Они задержались в деревне лишь для того, чтобы возницы могли выпить стаканчик водки на пороге местного кабачка, а затем продолжали путь в Вёрт.
Когда до ворот Вёрта оставалось сто шагов, первый возница (вероятно, главный) остановил свою повозку и направился в город; не прошел он и десяти шагов, как его остановил часовой, которому было сказано:
– Я сопровождаю реквизированные повозки и иду показаться дозору.
Его пропустил первый часовой, а потом второй и третий.
Дойдя до ворот, возница просунул свою бумагу в окошко ворот и стал ждать.
Окошко закрылось, и вскоре в воротах открылась небольшая дверь.
Из нее вышел сержант караульного отряда.
– Это ты, дружище? – спросил он, – а где же повозки?
– В сотне шагов отсюда, сержант.
Стоит ли говорить, что этот вопрос и ответ были произнесены по-немецки.
– Хорошо, – продолжал сержант на том же языке, – пойду погляжу на них и прикажу впустить.
И он вышел, наказав охране не терять бдительности.
Возница и сержант миновали три кордона часовых и дошли до повозок, ожидавших на дороге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274
Воцарилась тишина.
И тут все услышали вдалеке звуки шарманки, игравшей «Марсельезу».
Пишегрю посмотрел на Гоша с улыбкой.
– Хорошо, господа, – сказал он. – Я разрешаю тебе говорить, Думерк. Думерк продолжал что-то рассказывать.
Только два человека поняли, почему Пишегрю прервал его, и обратили внимание на звуки шарманки.
Пять минут спустя, поскольку игра инструмента все приближались, Пишегрю встал, непринужденно подошел к выходу и остановился на площадке возле крытой лестницы, которая вела к палатке.
Звуки шарманки слышались все ближе; было ясно, что музыкант взбирается на холм, и вскоре генерал заметил его в свете костров: он направлялся прямо к большому редуту, но, когда ему оставалось до входа в палатку не более двадцати шагов, его остановил окрик часового. Музыкант не знал пароля и поэтому снова принялся играть «Марсельезу», но при первых же тактах генерал крикнул с вершины холма:
– Пропустите его!
Часовой узнал генерала, свесившегося над бруствером, и, согласно отданному приказу, посторонился, пропуская музыканта.
Пять минут спустя Пишегрю оказался лицом к лицу со шпионом и жестом приказал Стефану, переставшему играть, следовать за ним.
Пишегрю отвел его в подвал, где были найдены съестные припасы генерала Ходжа; Леблан позаботился о том, чтобы туда принесли стол и два стула; на этот стол поставили лампу и чернильницу, положили бумагу и перья.
Леблана поставили у двери на часах, наказав ему никого не пропускать и даже не разрешать подходить близко, кроме генерала Гоша и гражданина Шарля.
Колокола окрестных деревень пробили поочередно шесть часов вечера (иногда на двух колокольнях звонили одновременно, но такое случалось редко).
Стефан сосчитал удары колокола.
– Хорошо, – сказал он, – темнота продлится еще двенадцать часов.
– Разве мы будем что-нибудь делать сегодня ночью? – живо спросил Пишегрю.
– Ну да, – ответил Стефан, – мы возьмем Вёрт, если Бог даст.
– Стефан! – вскричал Пишегрю, – если ты сдержишь свое слово, что я тебе должен тогда дать?
– Вашу руку, – сказал Стефан.
– Вот она, – сказал Пишегрю, взяв его руку и крепко пожав ее.
Затем он сел и жестом пригласил его сесть.
– Ну, а теперь, – спросил он, – что тебе для этого нужно? Стефан поставил шарманку в угол, но остался стоять.
– Для этого не позже чем через два часа мне потребовалось бы, – сказал он, – десять возов сена и десять возов соломы…
– Нет ничего проще, – ответил Пишегрю.
– … шестьдесят решительных мужчин, готовых поставить жизнь на карту, и при этом чтобы хоть половина из них говорила по-немецки…
– У меня есть батальон эльзасских волонтеров.
– …тридцать мундиров прусских солдат.
– Мы возьмем их у пленных.
– Надо, чтобы три тысячи человек во главе с опытным командиром вышли отсюда в десять часов и, пройдя через Энасхаузен, оказались в полночь в сотне шагов от Агноских ворот.
– Я приму на себя командование.
– Надо, чтобы один отряд стоял неподвижно и тихо до тех пор, пока не услышит крики «Пожар!» и не увидит сильное зарево; тогда он должен устремиться в город, ворога которого будут открыты.
– Хорошо, – сказал Пишегрю, – я понимаю; но каким образом ты заставишь в десять часов вечера открыть ворота военного города твоим двадцати повозкам?
Стефан достал из кармана бумагу.
– Вот постановление о реквизиции, – сказал он.
И он показал Пишегрю приказ хозяину гостиницы «Золотой лев» гражданину Бауэру доставить в течение суток десять возов соломы и десять возов сена для егерей Гогенлоэ.
– У тебя на все готов ответ, – засмеялся Пишегрю. Затем он позвал Леблана и сказал ему:
– Постарайся накормить гражданина Стефана получше и скажи Гошу и Шарлю, чтобы они зашли ко мне сюда.
XXXI. ГЛАВА, В КОТОРОЙ ПЛАН ШАРМАНЩИКА ПРОЯСНЯЕТСЯ
В тот же день, около восьми часов вечера, двадцать повозок, десять из которых были нагружены соломой, а десять – сеном, выехали из Фрошвейлера.
Каждой из них правили возницы; памятуя о том, что на французском языке следует говорить с мужчинами, на итальянском – с женщинами и на немецком – с лошадьми, они разговаривали со своими лошадьми на языке, сдобренном отборными ругательствами, которые двенадцатью годами раньше Шиллер вложил в уста своих разбойников.
Выехав из Фрошвейлера, повозки тихо покатились по тракту, ведущему в селение Энасхаузен, расположенное на крутом повороте дороги, в этом месте поднимающейся прямо к Вёрту.
Они задержались в деревне лишь для того, чтобы возницы могли выпить стаканчик водки на пороге местного кабачка, а затем продолжали путь в Вёрт.
Когда до ворот Вёрта оставалось сто шагов, первый возница (вероятно, главный) остановил свою повозку и направился в город; не прошел он и десяти шагов, как его остановил часовой, которому было сказано:
– Я сопровождаю реквизированные повозки и иду показаться дозору.
Его пропустил первый часовой, а потом второй и третий.
Дойдя до ворот, возница просунул свою бумагу в окошко ворот и стал ждать.
Окошко закрылось, и вскоре в воротах открылась небольшая дверь.
Из нее вышел сержант караульного отряда.
– Это ты, дружище? – спросил он, – а где же повозки?
– В сотне шагов отсюда, сержант.
Стоит ли говорить, что этот вопрос и ответ были произнесены по-немецки.
– Хорошо, – продолжал сержант на том же языке, – пойду погляжу на них и прикажу впустить.
И он вышел, наказав охране не терять бдительности.
Возница и сержант миновали три кордона часовых и дошли до повозок, ожидавших на дороге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274