Она вздрогнула от удовольствия, и теплая волна прилила к ее сердцу. Кэм одним движением ослабил шнуровку ее корсажа и, обнажив грудь, нежно охватил ее левой рукой. Он ласкал пальцем сосок, который напрягся и заалел, как рубин. Его губы скользили по ее плечам. Мариза наслаждалась этим нежным прикосновением, словно ее поглаживали птичьим перышком. Она часто дышала, ее охватывало странное томление.
Кэм знал, что со своим любовным опытом он может взять Маризу до конца, и она уступит. Но он не хотел, чтобы это произошло здесь… сейчас… в этой летней беседке сада Дерранов. Он жаждал ее близости, но он хотел взять ее вдали от докучливых взглядов ее родни, в уединенном уголке, который он выберет сам, в надежном укрытии. Он знает такое место. Там это произойдет, и там он будет хозяином положения. И он научит любви эту прекрасную юную девственницу.
Его ладонь охватила ее затылок, и он прильнул губами к ее губам, ненасытно целуя их и просовывая свой язык в ее приоткрывшийся рот. Он чувствовал нетронутость ее губ и осязал вкус вина на ее языке. И наконец она стала отвечать ему такими же пылкими поцелуями, а ее руки обхватили его спину. Она вцепилась в бархат его камзола, как будто боялась, что Кэм вдруг исчезнет – или исчезнет она сама. Она наслаждалась неистовой лаской его рта, испытывая муку и томление.
– Кэмерон… – прозвучало в ее сознании… Кэмерон…
Он оторвался от ее губ и жадными глотками вдыхал ночной воздух… Надо остановиться, не то будет поздно. Его мужская плоть, натягивая ткань, стремилась соединиться с женской плотью… Он мог еще сдержать себя, но через минуту не сможет.
Кэм слегка отодвинулся и увидел недоуменный взгляд Маризы. Губы ее распухли от поцелуев, отвердевшие соски алели, как яркие камушки, из-под тонкой ткани сорочки. Грудь высоко вздымалась от учащенного дыхания. Мариза готова была отдаться мужу, раскрывшись навстречу ему как пылкая полноценная женщина, ничуть не похожая на скованную робостью девственницу. Кэмерон имел в жизни множество женщин, и только однажды – девушку, и, не получив особого удовольствия, решил, что на девственниц нужен особый вкус. Как же он ошибся!
Ни одна из женщин не отвечала на его поцелуи так пылко и страстно, как Мариза. Ни одну из женщин он не ласкал так жадно и неутомимо.
Он осторожно расправил корсаж ее платья, затянул шнуровку и разгладил сбившиеся кружева.
– Что вы делаете? – смогла, наконец, выговорить Мариза.
– Разве вы не видите? – Он справился со своей задачей, встал и с вымученной улыбкой объяснил:
– Поправляю ваш наряд, миледи.
– Вам, очевидно, не понравилось то, что под ним?
Кэмерон смущенно промолчал.
– Значит, вы не хотите спать со мной? – смело спросила Мариза, глядя в его лицо, чтобы прочитать ответ в его взгляде еще до того, как услышит его. Потом она вспомнила свой разговор с бабушкой, и так же напрямик спросила:
– Или вы не можете?
Только в первое мгновение Кэм был озадачен такой прямотой; потом он улыбнулся, поднял подбородок Маризы и сказал:
– Не думай так, малышка, лесси. То, что я начал, я могу закончить. Но не хочу, чтобы это произошло здесь и сейчас.
– Почему? – спросила она упрямо и обиженно.
– Потому что в первый раз это не должно быть на холодной земле, и сегодня этого не будет. – Завтра, – пообещал Кэм, и голос его задрожал от страсти. – Я позову тебя и ты ко мне придешь.
Он ушел, оставив Маризу одну в летнем домике. Она была растеряна и обессилена, тело ее пылало. Он оставил ее девушкой… Почему же она не чувствовала себя оскорбленной, а только тоскующей о том, что врата рая не раскрылись для нее. Он позовет ее, но позволит ли ей гордость ринуться к нему? Она спрашивала себя, но в глубине души знала, что пойдет к нему, что уже отдала ему себя навсегда, душою и телом. Она пойдет к нему, и то, что не свершилось сегодня, произойдет завтра.
Кендолл кончал брить Кэма, уже смывая мыльную пену с его щек. Слуга каждый день брил Кэма по приезде в Фицхолл; со времени, как он был обезображен, Кэм брился сам, и теперь чувствовать по утрам на своем лице ласковые умелые руки слуги было приятно.
– Ты все устроил, как я приказал? – спросил Кэм.
– Да, милорд, – ответил Кендолл, укладывая в футляр бритву. – Все в порядке. Можете пожаловать на готовенькое.
– Ты ничего не забыл?
Кендолл кинул свой обычный взгляд искоса и невозмутимо ответил:
– Все устроено. Недостает только вас и Ее Лордства, тогда будет полный порядок.
– Ну, что ж, отлично, – отозвался Кэм. Кендолл помог ему надеть длинный камзол из синей шерсти. Бриджи до колен, шерстяные чулки, тяжелые башмаки – если вчера Кэм был одет как придворный, то сегодня он выглядел как мелкий деревенский сквайр. Подойдя к гардеробу, он достал что-то из нижнего ящика и расправил в руках, – это был один из двух носовых платочков, вышитых Маризой. Кэм положил его в карман бриджей. Снова повернувшись к Кендоллу, он спросил:
– Ну, так что ты должен сделать?
Кендолл повторил хорошо заученную инструкцию: через час после отъезда графа передать графине записку, только в собственные руки.
– И помни, – никто не должен знать, куда я уехал! – Кэм прошел в угол комнаты и нажал на панель. Открылась потайная дверь – наверное, одна из многих потайных дверей в старом замке. Эта дверь вела в подвал, откуда можно было выйти из дома через другую лестницу.
– Когда моя жена уедет, подожди до вечера, а потом скажи старой графине, что Мариза проведет эту ночь со мной. Мы вернемся завтра.
– Да, милорд, – сказал Кендолл вслед Кэмерону, закрывая за ним дверь.
Слуга находил затейливые планы своего господина забавными и трогательными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89