Он всегда так величает меня, Джоан. И после этого он стал называть меня «Мария». Потом я сказала, что хочу знать, как он выглядит. И потом я… Потом он…
– Что ты сделала? – ошеломленно прошептала Джоан.
– Ничего, – вскрикнула Мария, чувствуя, как девичий румянец заливает щеки. – Он… Я прикоснулась к его лицу. Вот и все. – На лице кузины застыло изумленное выражение. – И он поцеловал мою руку.
– Ну что ж, ничего дурного… – медленно произнесла Джоан.
– Разумеется, но когда он ушел, я почувствовала… Ну, я почувствовала себя совсем другим человеком.
– Ты хотела, чтобы он прикоснулся к тебе? – Джоан так наклонилась вперед, что едва не свалилась со стула.
– Да! – У Марии расширились глаза. – Именно так. Но… – Она опять покраснела. – Ты когда-нибудь чувствовала подобное к мужчине?
Лицо Джоан порозовело, и она села прямо.
– Ну, один или два раза. Но я никогда ничего не позволяла, конечно.
– Да-да, – быстро согласилась Мария. Мгновение они настороженно смотрели друг на друга, потом отвели глаза.
– Как это было? – тихо спросила Джоан спустя секунду. – Когда он поцеловал твою руку?
Мария вздохнула, вспоминая ощущение его ладони у себя на щеке, ее прикосновение к своим губам, как он держал ее за запястье и целовал…
– Восхитительно!
Глава 9
Девица издавала тихие звуки недовольства, пока Бетуэлл похрюкивал и тяжело дышал над ней. Гарри поглубже натянул на себя грязный сюртук прибрежного рыбака, пытаясь отгородиться от этих звуков и при этом, стараясь не вдыхать запах мертвой рыбы и пота, которым пропитался сюртук. В переулке, где Бетуэлл получал свое удовольствие, пахло еще хуже, поэтому Гарри спрятался подальше, но с таким расчетом, чтобы быть готовым в случае чего моментально среагировать.
Он ненавидел эту сторону своей работы, ненавидел всей душой. Кое-как справившись с сердечным недомоганием, которое удерживало его дома последние несколько ночей, Бетуэлл нынешним вечером наверстывал упущенное буйной пирушкой в одном из беднейших районов Лондона – в Уайтчепеле, где пил, играл в азартные игры, а сейчас еще и удовлетворял свою похоть. И Гарри выпало сопровождать его.
Нет, он не мог жаловаться на свой жребий. Анжелика вряд ли смогла бы заменить его. И не потому, что не сумела бы постоять за себя, а потому, что единственными женщинами на улицах в этом районе были шлюхи и пьянчужки. Анжелика выделялась бы, по крайней мере, своей трезвостью, и Бетуэлл мог заподозрить неладное.
Не то чтобы он хотел подкинуть эту работу кому-то другому. Анжелика предупредила его о вкусах Бетуэлла, но у Гарри все равно возникло чувство омерзения. На этот раз маркиз заключил пари – кто победит в драке двух уличных бродяг. Борьба была неприятной, ужасная шумная ссора между двумя неуклюжими бедолагами, которые, казалось, готовы были убить друг друга и, наверное, могли бы. Один человек кашлял кровью, когда маркиз ушел. Бетуэлл получил огромное удовольствие, одобрительно рыча при каждом ударе. А поспорил он с очень опасным человеком, который был вполне способен перерезать своему оппоненту глотку. Гарри наблюдал за этим, сцепив зубы и удерживая рукоять ножа, почти уверенный, что ему придется скоро вмешаться. Но, к его облегчению, Бетуэлл проиграл достойно, заплатил пари, и мужчина оставил его в покое.
А вот шлюха… Гарри она не понравилась с самого начала. Он пошевелился, стараясь поудобнее устроиться в своем укрытии. Противное местечко, а тем более – промозглой, холодной ночью, когда туман проглатывает любой тревожный звук или сигнал и каждый проблеск света. Гарри чувствовал себя слепым и глухим сегодня вечером, а в Уайтчепеле это было опасно.
Его мысли прервал громкий стон. Бетуэлл завершил свои дела с молодой проституткой. Гарри не двигался, и через несколько минут, спотыкаясь, из дома вышел маркиз, застегивая на ходу бриджи. Он прошел мимо Гарри, даже не заметив, что в пределах слышимости его грязного свидания кто-то скрывается в засаде. Он минуту постоял на улице, неловко приводя в порядок одежду, потом его вдруг вырвало. Гарри с отвращением посмотрел на землю, а Бетуэлл стучал по груди, как будто пытался вызвать еще один приступ.
За спиной маркиза послышался шум, и Гарри инстинктивно напрягся, схватившись за рукоятку ножа у пояса. Но из переулка появилась лишь девица, маленькое бледное создание, которому на вид было не больше пятнадцати.
– Мой шиллинг, сэр, – с трепетом в голосе сказала она Бетуэллу.
Маркиз даже не взглянул на нее. Он отцепил кусок грязи, прилипший к рукаву, и прежде чем выбросить, хмуро, посмотрел на него.
– Я ничего не обещал, да и ты совсем не удовлетворила меня, – бросил он девице и пошел прочь.
Гарри увидел, как открылся рот у девчонки и сузились от ярости глаза. Женщина, даже полуголодная молодая шлюха, такого не прощает, подчас за подобные слова способна даже убить. Гарри оторвался от стены, но девица не предприняла попытки последовать за маркизом. Через мгновение ее ярость погасла, и она, казалось, была готова упасть там, где стояла! Похоже, у нее даже не осталось сил, чтобы продолжать возмущаться. Гарри оглянулся на Бетуэлла, который удалялся с полным безразличием, выругался про себя, шагнул к девице и обнял ее за плечи.
– Ну, уж нет. – Девица попыталась вырваться. – Сначала придется заплатить. Тот обещал мне второй шиллинг после любовных утех, но не заплатил. Как же мне жить?
– Тихо, дорогая, – пробормотал Гарри на просторечном гортанном кокни и повел ее по улице, одним глазом присматривая за Бетуэллом. Он чувствовал ее острые, как крылья птицы, плечи через тонкую ткань платья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96