– Доказательством чего? Что я все еще здесь? Голодный и, если не считать этого обрывка тряпки, почти голый?
– Нет, – ответила она; проходя мимо него. – Я пришла за простыней. – Она остановилась у кровати, откинула одеяла и тупо уставилась на нетронутую белую простыню, покрывающую пуховую перину. Потом покачала головой и презрительно прищелкнула языком, как будто решила, что он недостаточно мужчина, чтобы сделать Макиннес своей женой.
– Не здесь. – Нейл подошел к ней, выхватил у нее из рук одеяла и бросил на кровать. – Вон там! – Он показал на темные красные пятна на покрывале. Она наклонилась над кроватью, чтобы лучше их рассмотреть, и Нейл сдернул покрывало с постели и сунул ей под нос. – Уверяю вас, мадам я выполнил свой долг и лишил девственности вашу госпожу.
– О-о, ага, – ответила она с напускной скромностью, которая почти так же сбивала с толку, как тот любопытный взгляд, каким она вдруг посмотрела на него. – И к тому же поверх одеял. Вместо того чтобы сделать это под ними, как правильно и должно. Я не знала, что сассенаки такие похотливые.
– «О-о, ага», – передразнил ее Нейл. – Не менее похотливые, чем самый распутный шотландец. Всю ночь напролет.
– Тогда малышке Джесси действительно повезло. Подожди, пока остальные женщины увидят это. – Она взмахнула покрывалом.
Нейл застонал. Он совсем не был уверен, что «малышка Джесси» после такой ночи будет считать, что ей повезло. Особенно когда ее родичи будут трясти «доказательством» перед ее носом. Он знал, конечно, что когда-то давно было обычным делом вывешивать, испачканные простыни наутро после свадьбы, но этот глупый обычай вряд ли существовал сейчас в Лондоне, и он понятия не имел, что шотландские кланы все еще придерживаются этой традиции.
– Это необходимо? – спросил он.
– О, ага, – кивнула она. – Очень важно. Клан будет разочарован, если не увидит доказательство. – Увидев выражение его лица, она добавила: – Они могут подумать, что что-то не так с нашей госпожой или с тобой. А наша малышка Джесси не хотела бы этого.
Нейл с трудом сдержался, чтобы не заскрипеть зубами. Нет, конечно, «малышка Джесси» не захочет, чтобы ее клан был разочарован. Она сама могла быть разочарована, но была слишком горда, чтобы позволить клану найти изъян в том, как ее муж выполнил свои сексуальные обязательства.
– А где Макиннес? – спросил он.
– Она во дворе, занимается делами.
– Вы можете сказать ей, что я хочу ее видеть? – Старуха пожала плечами:
– Сказать-то я могу, но не могу обещать, что она придет. Она занимается очень важными делами.
– Такими же важными, как забота о муже?
– Если бы ты был моим мужем, я бы сказала «нет». Но ты муж Джесси, а она…
– Макиннес, – закончил Нейл. – Знаю. – Он взглянул на женщину. – Я как раз собирался идти ее искать, когда вы вошли. Думаю, нет причин, чтобы я не мог сделать этого.
– Ты не можешь идти так, – фыркнула она, ткнув пальцем в его импровизированный килт.
– Почему нет?
– Так неправильно.
– Тогда покажите мне, как должно быть.
Она покраснела до корней волос и отступила на шаг.
– Я не могу. Это должна делать жена! Или любовница.
– Давайте проверим, правильно ли я понял, – произнес он, расхаживая по комнате. – Моей жены здесь нет. И даже если я хочу ее увидеть, она слишком занята и может не прийти мне помочь. Моя одежда исчезла, и я не могу пойти к моей жене, пока не надену правильно шотландский наряд, который я понятия не имею, как надевать. А вы, шотландская женщина, по-видимому, теперь моя родственница и наверняка в таком возрасте, что годитесь мне в матери, и вы не можете помочь мне одеться лишь потому, что считаете это обязанностью моей жены. И это означает, видимо, что я должен просидеть весь свой медовый месяц в спальне полуголый, пока кто-нибудь не принесет мне мой мундир или моя жена не придет меня одеть.
– Да.
– Ну так черта с два! – крикнул он. – К черту ваши приличия! Я иду искать мою жену.
Появление Нейла во дворе несколькими мгновениями позже произвело фурор среди крестьян. Особенно потому, что Давина шла за ним по пятам, гордо размахивая «доказательством», как дворянин своим гербом. Женщины клана, собравшиеся посмотреть, есть ли на простыне пятна девственной крови Макиннес, воспользовались возможностью не только полюбоваться испачканным кровью покрывалом, но и великолепно сложенным мужским телом, которое так хорошо подчеркивал тартан, обмотанный вокруг талии сассенака – мужа Джессалин.
Разговаривая со старейшинами в дальнем углу двора, Джессалин взглянула на женщин, которые собрались во дворе и кудахтали, как куры вокруг червяка, и заметила своего мужа, идущего через двор в нескольких шагах впереди Давины. Она узнала ткань, которую Давина держала в руках. Это было шерстяное покрывало с кровати ее отца. Когда она в последний раз его видела, оно было обмотано вокруг талии ее мужа. Теперь покрывало было у Давины, а на ее муже был кусок тартана, в котором он был вчера. Но не должным образом сложенный и надетый, а обмотанный вокруг талии как примитивная набедренная повязка. Учитывая, сколько скрывал этот предмет одежды, он мог с тем же успехом идти по двору совершенно голым. И она была не единственной, кто это заметил. Она видела, как Сорча, вдова одного из ее двоюродных братьев, протянула руку и дотронулась до Нейла, когда он проходил мимо нее. Он, похоже, этого не заметил, но женщины все видели. Они не могли оторвать от него глаз, и Джессалин решила, что ей придется пойти и напомнить многим из них, что это ее муж и им лучше держать свои глаза и руки при себе. Она открыла рот, глядя на дерзкую выходку своего мужа и своих родственниц, и ее удивление было настолько сильным, что обратило на себя внимание троих старейшин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90