Ее раскаяние было настолько трогательным, что он великодушно позволил ей предоставить ему компенсацию. И она справилась на удивление хорошо.
Одна щедрая уступка заслуживает другую, подумал Кэри. Набрав чашку снега, он растопил его в чадящем камине и решительно взялся за бритву. Мисс Смит бросила ему вчера свои ботинки, и самое малое, что он мог сделать в ответ, – это сбрить бороду, которую она считала такой отвратительной. Затем они могут покататься на коньках, и в этот раз, когда он снова ее поцелует, уже не будет разговоров о летучих мышах.
Направляясь в деревню, Кэри обнаружил, что весь снег с дороги убран. Значит, он в состоянии подвезти кузину к «Розе Тюдоров», и она получит возможность полюбоваться его лошадьми, а также его искусством управлять ими. Кэри отнес кузнецу ботинки мисс Смит и, пока тот приделывал к ним коньки, позавтракал в гостинице. Сад, выходивший на берег замерзшей реки, уже заполонили конькобежцы. Сидя за одним из грубо сколоченных дощатых столов, он наблюдал за группой детей, катавшихся под руководством второго священника прихода. Мистер Темпл, благонамеренный молодой человек, видимо, уполномоченный следить за энергичными юнцами, уважительно приветствовал Кэри, что вполне естественно. Когда викарий Танглвуд-Грина покинет этот бренный мир, право распределять приходы будет у мистера Уэйборна.
После завтрака Кэри забрал коньки, повесил их на шею и направился домой. Проходя по каменному мосту, границе своих владений, он с удивлением заметил мисс Смит, которая сидела на высеченной из камня скамье, подстелив красную лошадиную попону, и, кажется, что-то рисовала или чертила. Хотя она извинилась перед ним только во сне, Кэри понял, что совершенно простил ее. Он помахал ей рукой, но мисс Смит притворилась, что не видит его. Бесполезная уловка, ибо она явно рисовала мост у него под ногами. Когда Кэри подошел, его же собственный пес, выскочивший из снега, залаял на него.
Мисс Смит не могла больше игнорировать мистера Уэйборна, и то, как она смотрела на его чисто выбритое лицо, весьма удовлетворило его мужскую гордость. Кэри наклонился и крепко поцеловал ее в губы, прежде чем она поняла, что это было. Он просто не мог противиться искушению. Естественно, мисс Смит покраснела.
– Доброе утро, кузина, – улыбнулся он. – Похоже, ваш хранитель Ангел постоянно с вами.
Поцелуй был слишком мимолетным, и Абигайль не могла бы поручиться, что он не плод ее воображения. Надо быть просто сумасшедшим, чтобы вот так подойти и нагло поцеловать ее, решила она. Но с другой стороны, надо быть просто сумасшедшей, чтобы такое вообразить. Хотя вряд ли это можно выяснить, спросив: «Простите, сэр, вы меня поцеловали?» Поэтому Абигайль решила, что лучше вообще закрыть глаза на постыдный эпизод, действительный или воображаемый.
– Он дожидался меня, когда я вышла.
– А у меня кое-какое изменение, – заявил Кэри. – Прежнее украшение моего лица стало уже набивкой теннисных мячей, если перефразировать Шекспира.
– Что? – недоуменно спросила Абигайль.
– Я сбрил бороду.
– Да, я вижу, – ответила мисс Смит, возвращаясь к своей работе.
Ящик, лежавший на ее коленях, был новым и очень удобным. Крышка легко превращалась в мольберт, там были фарфоровые чашечки для воды и смешивания красок. На руках у нее были митенки, чтобы лучше держать кисть. Кэри взглянул через ее плечо на рисунок, и Абигайль тут же дернулась, словно боялась подставить ему открытую шею.
– Не очень хорошо получается, да? – сочувственно произнес Кэри. – Ваш мост грозит рухнуть, кузина. Если б я увидел вашу картинку раньше, то никогда бы не воспользовался мостом, чтоб перейти нашу реку.
Конечно, с ее стороны было весьма самонадеянно браться за снежный пейзаж, но Абигайль чувствовала, что может справиться с трудной задачей.
– Мистер Уэйборн, я не пытаюсь нарисовать мост.
– В таком случае вы определенно достигли своей цели. Я беру назад критические замечания.
Абигайль попыталась объяснить:
– Я пробую себя, пытаясь схватить освещение лишь цветами и формами, а не конкретными предметами. Мост не представляет для меня никакого интереса.
– Зато интересует меня. Это мой собственный мост. Что же до красок, то сегодня все белое, даже солнце и небо. Великолепный день, чтобы покататься на коньках, – намекнул он.
– Нет, вы ошибаетесь. Если внимательно приглядеться, вы почти не увидите белого. Здесь серый и голубой, лиловый и пурпурный, даже желтый.
– Пурпурный снег? Моя дорогая мисс Смит, вы, случаем, не глотнули виски?
Абигайль сердито положила кисти и закрыла мольберт, не заботясь, что рисунок еще влажный. Почему ей так сложно объяснить ему даже простые вещи? Она ненавидела объяснения.
– Мне пора домой, – сказала Абигайль. – Я еще не завтракала.
– А я уже позавтракал. Так что вам приятного аппетита, пока я буду искать свои коньки. Думаю, они в шкафу под черной лестницей, вместе с рыболовными принадлежностями. Сильного мороза, как этот, не было здесь пять лет.
– Ваши коньки у вас на шее.
Абигайль уронила ящик, крышка открылась, и тюбики с красками упали на снег. Она торопливо принялась собирать их.
– Это не мои коньки, – сказал Кэри, присев, чтобы помочь ей. – Это ваши.
Его лицо было рядом, и теперь Абигайль уже не сомневалась, что вообразила тот поцелуй. С какой стати такой красавец поцеловал бы ее, тем более что она так нелепо вела себя вчера. Сейчас, когда Кэри побрился, это было бы совсем другим ощущением. Теперь она могла видеть его губы.
– Мои коньки? У меня вообще нет коньков.
Кэри нахмурился.
– Вы же не передумали кататься со мной? Послушайте, ради этого я специально отложил утренние дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101