– Что? – ей понадобилось какое-то время, чтобы сообразить, что он сказал. – Что вы, спасибо.
Когда он забирал у нее ушат с водой, его взгляд упал на открытый ворот ее блузки и на мгновение задержался на нем. Он смутился, быстро отвернулся и вылил воду. Мэгги проследила за его взглядом и поняла, что его смутило. От воды и пота светло-голубая английская блузка стала прозрачной. Она прилипла к ее груди, четко вырисовывая темные круги вокруг сосков. Рейд вряд ли мог увидеть ее грудь более четко, даже если бы она была обнажена.
Мэгги стала пунцовой и быстро отступила в тень вишневого дерева. Бросив несколько рубашек в корыто, она начала неистово тереть их.
Спустя несколько минут вернулся Рейд, неся ушат с чистой водой. Мэгги не смела взглянуть на него, хотя он продолжал стоять рядом. Наконец она подняла на него свои глаза. От его жаркого затуманенного взгляда кровь прилила к ее лицу и резко застучала в висках. Мэгги почувствовала, что задыхается. Его взгляд скользнул по ее лицу и груди. Мэгги затрепетала, борясь с побуждением сделать шаг и броситься в его объятия.
– Мэгги… – все, что он мог произнести. Мэгги смотрела на его губы, такие мягкие, чувственные, и понимала, что хочет ощутить их на своих губах.
Невольный вздох вырвался из ее груди, и это вывело Рейда из оцепенения. Он отодвинул в сторону ветки, с которых посыпались розовые лепестки, шагнул к ней и схватил ее за плечи.
Чувства Мэгги обострились до предела. Запах вишневых цветов, смешиваясь с запахом Рейда, пьянил ее; солнечный свет под покрывалом из веток слепил глаза; жужжание насекомых заглушалось громкими ударами сердца. Мэгги чувствовала себя так, как будто сейчас потеряет сознание.
– Вы самая красивая женщина из всех, кого я знал, – хрипло проговорил Рейд. Мэгги сделала шаг назад, испугавшись блеска его глаз и своих бушующих чувств.
– Нет, пожалуйста.
– Я больше не могу, – в его глазах отражалось мучительное желание. Он схватился за ветку. Суставы его рук побелели от напряжения, как будто это могло помочь ему сдержаться. – Черт возьми! – воскликнул он и сильно тряхнул ветку, осыпая их обоих цветами. – Я не могу ни о чем думать, кроме вас. Целовать вас, обнимать, любить.
Нежные розовые цветы падали на волосы и плечи Мэгги и Рейда. Он протянул руку и дотронулся до ее волос, провел пальцами по щеке, лаская ее бархатистую нежную кожу.
– Мы не должны, – слабо запротестовала Мэгги. Она чувствовала, что у нее подгибаются колени, и прислонилась к стволу дерева.
Но Рейд словно не слышал ее. Он вглядывался в ее лицо, и она не могла отвести от него глаз.
– Я хочу поцеловать вас. Я хочу дотронуться до вас. Я хочу увидеть вас всю и почувствовать в своих руках.
Мэгги едва дышала, ее сердце бешено билось. Рейд протянул руку к верхней пуговице ее блузки и, волнуясь, расстегнул ее. Она знала, что ей следует сопротивляться, но она не могла, не хотела. Она вдруг подумала, что умрет, если оттолкнет его. Она хотела ощутить, как его руки раздевают ее, хотела почувствовать их на себе.
Легкий ветерок зашевелил ветки, касаясь ее горячей кожи. Она стала наблюдать за движениями загорелых, огрубевших пальцев Рейда. Она увидела, как показалась белая кожа груди под дымчатой и прозрачной тканью сорочки.
Рейд судорожно сглотнул, когда его пальцы достигли последней пуговицы над поясом ее юбки. Он тоже смотрел на свои руки, которые нежно распахнули ее блузку, обнажая грудь.
Мэгги взглянула в лицо Рейда и увидела, что оно искажено от желания. Этот голодный блеск в глазах возбудил ее, и она чуть не вскрикнула, когда он посмотрела на нее. Рейд превратил ее в расплавленный воск, сделав неузнаваемой для самой себя, высвободив ту сторону ее натуры, о существовании которой она и не подозревала.
– Пожалуйста… – еле выговорила она. Но на этот раз это было не сопротивление, это была просьба не останавливаться. Рейд осторожно взялся за края сорочки и потянул ее вниз до тех пор, пока не высвободились тяжелые упругие груди.
Он застонал, его глаза блуждали по шелковым гладким выпуклостям. Груди у Мэгги были белые как молоко, с еле заметными голубыми прожилками. Под его жадным взором ее соски становились твердыми, превращаясь в маленькие шишечки. Рукой он легко коснулся одного из них, наблюдая, как сосок становился все более плотным, откликаясь на его прикосновения.
Мэгги закрыла глаза, чувствуя, что сейчас упадет. Он взял ее груди в свои руки, лаская, приподнял их, и мир перестал существовать для Мэгги.
– Вы так прекрасны, – прошептал он. – Я хочу вас, очень.
Он прижал ее к себе, и его руки зарылись в волосах Мэгги. Его губы раскрылись и слились с ее такими же горячими губами. Его поцелуй был так долог, так сладостен, как будто он хотел взять ее всю этим страстным порывом.
Мэгги прильнула к нему, утонув в сладострастном блаженстве. Она полностью принадлежала ему, желая принять его всего глубоко в себя. Страстность ее натуры, подавляемая долгие годы, вырвалась наружу. Она жадно целовала его, ощущая под руками каждый мускул, каждый изгиб его тела.
Он весь дрожал. Его руки стали медленно опускаться по ее телу к бедрам, и он все крепче прижимал ее к себе.
Рейд посмотрел в ее лицо, и Мэгги поняла, что он хочет взять ее прямо здесь, под этим вишневым деревом. Она была согласна.
Издали послышались громкие голоса мальчиков и их смех. Для Мэгги и Рейда это было подобно ушату холодной воды, вылитому без предупреждения. Рейд на мгновение замер, его глаза закрылись, и он бессильно застонал. Мэгги как будто вросла в землю, ощущая ужас от того, что они в своем безумии совсем забыли о Ти и Уилли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84