– Хорошо, – миссис Колдуэлл загордилась. – Я помню, что купила там очень красивый атласный халат и прелестные, маленькие, в тон ему, тапочки с розетками на мысках. Это было настоящее путешествие, давай я расскажу тебе…
* * *
Мэгги подошла к окну и выглянула на дорогу еще раз. Ти и Уилл слишком задерживались. Завтрак был уже почти готов, и Рейд закончил свою работу и вымылся. Сдвинув брови, Мэгги пошла обратно на кухню. Спустя несколько минут тележка Ти прогрохотала по дорожке, а вскоре и он сам вошел в дверь. Из его носа шла кровь, а один глаз зиял синяком. Уилл, шедший сзади, был весь в слезах.
Мэгги задохнулась от ужаса.
– Ти, что случилось? – она подошла к нему, взяла его за подбородок и посмотрела в лицо. Ти отвернулся, упрямо сжав рот, отказываясь что-либо говорить. Рейд спокойно поднялся, чтобы намочить тряпку.
– Вот, – приказал он. – Садись и наклони голову назад. – Он прижал тряпку к носу Ти. – Что случилось, Уилл? – спросил Рейд к удивлению Мэгги. Обычно она даже и не пыталась выяснить что-либо у Уилла, если он был расстроен.
Но Уилл, глядя страдальчески, тихим голосом сказал:
– Билли Саттлер сказал Ти, что его папа – болван.
– Поэтому Ти ударил его? Уилл кивнул головой.
– Ах, Ти… – Мэгги застонала. Подобный инцидент произошел как-то раньше, когда Уилл только что поправился и мог выходить в город. Ти тогда пришел домой взбешенный и обиженный, но, по крайней мере, он тогда в драку не стал ввязываться.
– Это можно понять, – заметил Рейд. – Представляю, как бы я вышел из себя, если бы кто-то оскорбил мою семью. Конечно, поначалу я бы использовала слова вместо кулаков. Я подозреваю, что этот Саттлер из тех, кого ты можешь перехитрить, Ти.
Ти попытался усмехнуться, но тут же скривился от боли.
– Конечно, я мог, он сам болван.
– На твоем месте я бы подумал, что сказать в следующий раз при подобной ситуации. Тогда ты сможешь положить конец этому быстро и без кровопролития.
Ти посмотрел на спокойное лицо Рейда, и слабая улыбка коснулась его губ.
– Может быть, я так и сделаю.
Мэгги спокойно подошла ко все еще плачущему Уиллу, обняла его одной рукой за плечи и повела на крыльцо, чтобы успокоить, оставив Рейда и Ти спокойно поговорить о чести и силе.
Этим вечером, когда Рейд сидел на заднем крыльце, наслаждаясь тихими минутами отдыха, Мэгги вышла на крыльцо и остановилась за его спиной. Легкий ветерок играл завитками его волос, освежая голову после вечерней домашней работы. Она слышала, как перед домом играли во что-то Ти и Уилл.
– Вы были очень добры с Ти сегодня утром, – сказала она, опустив свою руку на плечо Рейда и садясь рядом с ним.
Рейд повернул голову и посмотрел на нее. Его рука приблизилась к ней и на мгновение нежно ее обняла.
– Я рад, что вы так думаете. Я боялся, что вы рассердитесь на меня за то, что я вмешиваюсь в ваши дела. Я не хотел посягать на ваш авторитет.
Мэгги даже не думала дотрагиваться до Рейда, это был жест, которым она хотела привлечь его внимание, но, почувствовав тепло его руки, она поняла, что сделала, и по ее телу прошла дрожь. Слегка вздрагивая, она убрала свою руку и засмеялась, затаив дыхание.
– Ах, нет, я не возражаю. Я не волновалась за свой «авторитет». Откровенно говоря, я почувствовала облегчение. Иногда… женщине бывает тяжело одной растить сына. В некоторых случаях отец может справиться лучше, чем мать. Но, конечно, Уилл…
Мэгги показалось, что сожаление коснулось черт Рейда, когда она убрала руку. Эта мысль заставила ее разволноваться… и возбудиться. Чтобы подавить это чувство, она слегка отвернулась, обняв руками колени. Она окинула взглядом двор и окрашенный красным горизонт, за которым скрывалось солнце.
– Я вам очень благодарна, – продолжала она. – У вас получился разговор с Ти гораздо лучше, чем это сделала бы я. Я бы прочитала ему лекцию о вреде драк, а может быть, и отхлестала бы его, так как была очень рассержена.
Рейд разглядывал ее профиль в сумраке вечера и думал о том, как она красива и что не следует давать волю своим чувствам. Все же трудно было справиться с мыслями о том, какой она может быть ласковой и нежной в его руках.
Рейд заставил себя вернуться к обсуждаемому вопросу.
– Это тяжело, могу представить… когда ты – один родитель. И, конечно, посторонний может быть гораздо объективнее.
– Я думаю, это верно. Меня всегда охватывает волнение при мысли, что люди подумают обо мне, если мой мальчик ввяжется в драку. Вероятно, не следует придавать этому такое большое значение, но я не могу. – Мэгги робко улыбнулась. – Даже то, что вы хорошо знали, что сказать ему, кажется мне важным.
– Да, полагаю, что я понимаю его. Ти не очень отличается от меня в его возрасте. Иногда бывает трудно найти свое место в жизни. – Он криво ей улыбнулся. – Особенно, когда тебе тридцать пять. К сожалению, когда мы взрослеем и принимаем решения, то недолго раздумываем о том, что хорошо, а что плохо.
– Как же вы принимаете решения?
Он пожал плечами.
– Возможно, по принципу целесообразности. Это нетрудно.
– Не думаю. – Мэгги повернулась и посмотрела на него. – При такой жизни и тяжелом труде легких решений не бывает.
– Конечно, легче спать в кровати, а не бродяжничать по стране, не будучи уверенным, откуда придет пропитание в следующий раз.
– Но вы не потому остались. Вы остались, так как не смогли бросить больную женщину, у которой хозяйство, нуждающееся в присмотре. Это нравственность, а не целесообразность. Рейд изворачивался.
– Я думаю, что вы нашли в этом больше нравственности, чем есть на самом деле. Вы судите о людях по себе.
– Зачем скромничать?
– Я просто говорю, что я не образец для подражания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84