— Знаешь, что… у меня есть к тебе предложение.— Что?— Ну соглашение, контракт.— Хорошо, — медленно согласилась Опал.Он засмеялся.— Не смотри так подозрительно! Вот что я предлагаю: завтра днем я пойду на прогулку, если, конечно, будет подходящая погода, но при одном условии — если ты пойдешь со мной.— Я? Но зачем?— Ты сказала, что тоже боишься выходить. И если уж я рискую стать посмешищем всего города, то уж, естественно, предпочту делать это не одному, а в компании. Тебе нужен свежий воздух не меньше, чем мне, если не больше.Опал колебалась. Он молча ждал, скрестив руки на груди и наблюдая за ней.— Хорошо. — Вид у ней был совершенно испуганный. Она была просто в панике. — Но ты же будешь со мной?— Да, рядом. — Он непроизвольно протянул руку, и Опал доверчиво пожала ее.— Может быть, я смогу сделать это… если ты будешь рядом.На следующий день они пошли на прогулку, и, к своему удивлению, обнаружили, что это было совсем не так страшно, как казалось. После этого они ощутили неповторимое чувство свободы и покоя. Алан собирался продолжить прогулки до конца января.— У меня есть еще одно предложение, — сказал Алан, когда однажды они с Опал сидели в гостиной. Он качал на коленях Роберта, заставляя малыша визжать от удовольствия, а Опал шила сыну новую распашонку.Опал подняла на него наполовину встревоженный, наполовину заинтригованный взгляд.— Я собираюсь пойти в воскресенье на обед к тетушке Мод.Опал уставилась на него.— Правда? Вместе с Миллисент? Ну что ж, это просто замечательно!Он пожал плечами.— Не знаю, насколько это замечательно, но я подумал, что давно уже пора появиться у родственников. Действительно, чего бояться? Они что, съедят меня? А так все же новые встречи, впечатления… Уже интересно.Опал улыбнулась.— Я рада. — Она помолчала, а ее улыбка сменилась озабоченным выражением. — А что ты говорил о каком-то предложении? Какое это имеет отношение ко мне?— Я хочу, чтобы ты с Робертом пошла с нами.— Что? — на ее лице был написан ужас. — О, нет! Мы не можем! Роберт и я… Я хочу сказать, что Роберт и я не принадлежим к вашей семье. Они подумают, это настоящая наглость!— Глупости! Обещаю, никто не скажет против тебя ни слова.— Они могут и не сказать — из-за тебя и Миллисент, но наверняка подумают. Всем станет очень интересно, с какой стати вы привели прислугу на семейный обед. И это нормально…— Ты не просто прислуга! — Алан ненавидел, когда сама Опал или кто-нибудь другой называл ее «прислугой». — Ты — наш друг. И ты им понравишься — я говорю о семье. Все будут рады видеть Роберта. Да наша родня просто помешана на детях!Опал все еще выглядела испуганной и неуверенной.— Пожалуйста… нет! Я не могу пойти. Я буду очень скованной. Они знают обо мне и… и о том, как я попала к вам, о ребенке. В общем, все. Я не смогу этого вынести.— Они уже все забыли, — Алан говорил необычайно уверенно, но знал, что это — ложь. Сам-то он понимал, что если дело касается сплетен и слухов, у его семьи, как и у всего Эмметсвилла, память огромная, как слон. Но еще он знал, что самый лучший способ заставить злые языки замолчать, а сплетни — умолкнуть — это познакомить Опал с семьей, и тогда все своими глазами увидят, какая она. Тогда большинство слухов и разговоров потихоньку сойдут на нет, а потом и прекратятся вообще. Привести же Опал под его с Миллисент крылом было лучшей возможностью представить ее.— Кроме того, — добавил он, — если там появлюсь я, все будут заняты только этим, и у них просто не будет времени обратить на тебя внимание. Я принадлежу к сильнейшей ветви нашего семейного клана. А Коннолли далеко не такие любопытные, как Хэйзы, и у них нет своей тетушки Ораделли. Опал хихикнула.— Я слышала, что Миллисент рассказывала о ней.— Будь уверена, Милли говорила правду. Тетя Ораделли может святого довести до убийства. — Он заглянул в глаза Опал. — Скажи, что пойдешь со мной! Я и с места не двинусь без тебя. Опал, ты придаешь мне силы.— Я согласна.Опал уступила Алану, потому что не могла ни в чем отказать ему, особенно, если он просил ее так, как сейчас — особо подчеркивая, что нуждается в ее помощи и поддержке. Но по мере того, как приблажалось воскресенье, она все больше и больше жалела о своем решении.Она страшилась предстоящей встречи с огромной, известной своими аристократизмом и манерами семьей Алана. Несомненно, все буду воротить от нее носы. Алан чудесный человек и считает всех остальных такими же добрыми и чуткими, как он. Но Опал знала, что это далеко не так. Возможно, в присутствии Миллисент и Алана никто не скажет ей ничего обидного, но она представляла, о чем они будут думать. Если Алан вот так открыто явится с ней на семейный обед, то родственники, несомненно, решат, что это не случайно. Что он испытывает к ней намного большее, чем жалость и сочувствие к попавшей в беду служанке. Чего доброго, они обвинят ее в том, что она, пользуясь инвалидностью Алана, пытается завладеть им.Бывали минуты, когда Опал сама думала, будто она интересна Алану несколько больше, чем просто друг. Опал готова была поклясться, что в день, когда она стригла его, он чувствовал к ней настоящее физическое влечение. В конце концов, мужчина не может скрыть некоторых очевидных свидетельств его возбуждения. Она надеялась, что не ошиблась, и ждала от Алана других доказательств его страсти, но проходили месяцы, а их отношения оставались прежними. И она смирилась с тем, что Алан тогда испытал одно только желание и никаких других чувств, а так как в целом он продолжал относиться к ней спокойно и сдержано, и был наствящим джентльменом, то не смог воспользоваться подходящей ситуацией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117