Зачем вам заманивать? Вы умеете заставлять!
— Только если не помогают уговоры, мисс Девер, — рассмеялся он.
— Вы свинья!
— Вы всегда так добры к своим поклонникам?
— Едва ли вас можно назвать моим поклонником.
— Вы, как всегда, правы, я не поклонник. Я ваш любовник.
— В самом деле, капитан, вы что, должны…
— Я получаю огромное удовольствие, когда вижу, как вы краснеете от смущения. Большую часть времени им слишком хорошо владеете собой.
— Пожалуйста, отведите меня назад в каюту.
— Разве вы не сделаете со мной еще один круг по палубе?
— Лучше бы я сюда вообще не поднималась, — скачала она приглушенным голосом.
— В чем дело, Кетрин?
— Мне так неудобно и стыдно! Все наблюдают за мной. Они знают, они все знают, неужели вы не видите?
— Кто-нибудь из них сказал тебе что-нибудь? — произнес он сурово.
— Нет, просто у них такой вид… Они знают, что вы сделали со мной. Они думают, что я… что я…
— Что ты что, Кетрин?
— Вы знаете!
— Нет, я не знаю. Я никогда не знаю, что ты думаешь.
— Что я дешевка, распутница, просто ваша законная добыча.
— Не говори ерунду! Ничего подобного они не думают.
— О, вы это совсем не замечаете!
— Замечаю, и я скажу тебе, что они думают. Они думают, что выглядишь ты, как симпатичная девушка-подросток с волосами, заплетенными в косички, будто девственница, ждущая своего часа. И они хотят тебя, и, вне всякого сомнения, размышляют о том, как ты выглядишь без одежды. Я знаю это, потому что это то, о чем думаю и я, когда вижу тебя. И они завидуют мне, потому что ты моя. И они очень жалеют, что не будут на моем месте сегодня ночью. И еще они думают, что должны сдерживать себя, потому что знают, что я протащу под килем любого, кто приблизится к тебе.
— И вы думаете, что это не должно меня смущать?
Он пожал плечами:
— Это удел всех красивых женщин.
— О, это уж слишком!
Он вопросительно посмотрел на нее, и она сказала:
— Едва ли я красива!
Хэмптон тихо рассмеялся:
— Глупышка! Ты можешь очень стараться не выглядеть красивой, но от меня ты этого не скроешь. Да и от многих других мужчин! Все дело было в том, что всю свою жизнь ты провела в обществе бостонцев, которые не умеют распознать красивую женщину, даже если на нее смотрят. Ну, ну, не кипятись! Это правда. Вместо сердец у жителей Новой Англии бухгалтерские книги. Я вижу твои волосы, твои глаза, твою кожу, твои груди, твои сочные и сладкие губы. А житель Бостона отложит на счетах, щелк, щелк, бизнес отца, щелк, щелк, драгоценности, дорогая одежда, щелк, щелк, какой большой у нее дом и сколько слуг, щелк, щелк. Разве это не правда?
Кетрин рассмеялась:
— Перестаньте! Вы ужасны.
— Я знаю, — сказал он с притворным раскаянием. — Нe лучше ли быть со мной, нежели сидеть в одной из гостиной Бостона, потягивать чай и говорить: «Да, тетя Пруденс, это страшно неприлично, что Сэлли Трокмортон вчера улыбнулась мужчине, которого до этого она встречала всего лишь шесть раз!»
— Имена моих тетушек — Амелия и Аманда, вовсе не Пруденс, — беззаботно сказала Кетрин.
— О Боже!
— Да, именно так. А мою маму звали Алисия.
Хэмптон усмехнулся:
— Откуда же у тебя такое красивое имя?
— Ну, имя моего отца такое же странное, как и у мамы — Джошуа. Мама сказала, что мое имя не должно начинаться или кончаться на «а». Папа сказал, что оно но должно звучать пуритански или встречаться в Старом Завете. Вот они и выбрали Кетрин. Дурное имя! Не могу представить, как только они догадались его выбрать.
— Почему же дурное?
В ее глазах заплясали веселые огоньки. Кетрин сказала:
— Это имя распутной русской царицы! И трех жен Генриха Восьмого тоже звали Кетрин, две из них были страшными грешницами, а третья — католичка! А хуже всего, что таково же было имя и любовницы Джона Гонга, прародителя Тюдоров.
— Внушительный список! — он улыбнулся. — Кажется, ты неплохо знаешь историю.
— Да, — сказала она просто. — Я нахожу ее интересной.
— Скажи мне тогда, а кто твой кумир?
— Елизаветта, королева Англии, — быстро ответила она.
— Я так и думал. Два сапога — пара.
— А кто ваш кумир?
— О, лорд Нельсон, я думаю. Еще сэр Фрэнсис Дрэйк.
— Это великие мореплаватели и флотоводцы, — признала их достоинства Кетрин. — А из правителей?
— Ну, я думаю, Эдвард Четвертый и Карл Второй, оба были казнены.
— Любители женщин, — фыркнула она.
— А что в том плохого? Случается, что мне самому нравятся женщины. К сожалению, люди как-то забывают о том вкладе, который эти любители женщин внесли в развитие своих стран. Но из всех королей больше всего я восхищаюсь Генрихом Вторым.
— Еще один распутник!
Он ухмыльнулся:
— Вероятно, это сопутствующий фактор величия.
— Это и заставляет вас восхищаться ими? Однако, должна признать, Генрих Второй ввел много усовершенствований в судебную систему.
— И ограничил влияние церкви.
— И влияние знати.
— Ну, вот, — торжествующе произнес капитан, — мы по второму разу прошлись по палубе, и ты даже не заметила никаких взглядов.
— Это правда. Благодарю вас.
— Спасибо тебе! Это была очень приятная беседа. Никогда прежде я не встречал женщину, которая хотя бы знала, кто такие Эдвард Четверый или Генрих Второй.
— Наверное, капитан Хэмптон, вы, как и бостонцы, ищете в женщине лишь одни ее дурные стороны.
— Принимаю упрек, — сказал он и склонился над ее рукой.
Его губы слегка прикоснулись к пальцам Кетрин, заставив ее испытать странное возбуждение.
— Прошу прощения, но я должен вернуться к своим обязанностям. До вечера.
Она церемонно кивнула головой и вернулась в каюту.
Трудно было в это поверить, но у них состоялся приятный разговор, и он был настолько внимателен и заботлив, что развлек ее во время этой прогулки по палубе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124