- Не говоря уже о запахе, - сухо добавил он.
- Я сам делаю и порох, - продолжал он, - но когда они просят меня
сделать его для них, я говорю, что он достаточно силен для охотничьего
выстрела, но не может убить человека.
Пороховой "рог" (на самом деле это была деревянная бутылка) и
патронташ обычного рисунка и формы, сделанные ремесленниками клана. На
патронташе нарисован рип и грубо, но различимо слово "кусаюсь"; на роге
фигура рорка и надпись "предупреждаю".
Две длинные ножки выступали из массивного корпуса мушкета, чтобы
поддерживать его, когда мушкетер зажигает фитиль и целится; иначе ему
потребовалось бы три руки.
С архаичным оружием на плече, с пороховым рогом и патронташем у
пояса, Ломар чувствовал себя героем какой-то древней драмы, например,
"Первые люди на Марсе" или "Месть Клеопатры".
- Полагалось бы для полноты набедренную повязку, - сказал он,
улыбаясь, - если бы не так холодно.
Олд Ган, однако, не улыбнулся в ответ и повторил правила
безопасности, о которых он говорил раньше. В конце концов он согласился,
что они могут выступать.
- За какой же дичью мы идем? - поинтересовался Ломар. Они спускались
по склону холма, удаляясь от моря; лагерь за ними скрылся из виду за
скалами. Снег почти полностью растаял, и снова преобладающим цветом стал
черный - влажные листья под ногами, черный - стволы обнаженных деревьев,
черный - мох, растущий на стволах и на черных скалах.
- Что найдем. Прыгунов, ползунов по деревьям, может быть, диких
свиней - все они годятся в еду, хотя вряд ли ваше небо, привыкшее к
станционной пище, обрадуется им. Может быть, дневные летучие мыши. Рипы -
сам я никогда не ем рипов, но многие здесь едят, и, поверьте мне, они рады
этому... Рорки? - Он произнес слово, которое все время витало в воздухе. -
Не сейчас, в холодное время. Они не полностью впадают в спячку, лишь
частично. Медленные, неповоротливые, слабые... Я знаю, что иногда молодые
парни отправляются в холодное время туда и притаскивают молодого рорка.
Совсем молодого, но как бьют они при этом себя в грудь, будто совершили
великий подвиг.
Прирученные токи верят, что когти рорка - амулеты. И прирученные и
дикие считают, что что их вареные пальцы пригодны для... прирученные
называют это любовью, а дикие, которые гораздо откровеннее, - течкой.
Иногда эти создания притаскивают сюда не совсем умершими; их режут
живьем... пытают... я не могу смотреть на это...
Местность стала более ровной, деревья вокруг больше. Все вокруг было
усеяно орехами, несъедобными для людей, а древесные существа, питающиеся
ими, спускались на землю для сбора.
- Это свора бандитов, ваши друзья по клану, - сказал Ломар.
Олд Ган кивнул, пожал плечами.
- Обстоятельства сделали их такими. Вы не знаете их настоящей жизни и
не можете составить себе представление о ней по моему дому. Я живу как
король. Сам старый мистер не ест лучше и не спит мягче и теплее, чем я.
Можете себе представить, как они живут. А клан Малларди один из самых
богатых. Каждый кусок пищи приходится выбивать из тощей скалистой земли
или из моря... а море здесь совсем не кишит рыбой. Думаю, что добрая
половина из них ни разу в жизни не была сытой. Подумайте, как было здесь
раньше, до того, как они адаптировались, акклиматизировались... когда
краснокрылка снова стала лишь растением и потеряла всякую рыночную
стоимость, потому что не стало рынка. Пустое небо над их головами и лишь
грязь под ногами. Ожидание, ожидание, ожидание, но помощь так и не пришла.
Добродетель должна была умереть. Приходилось и собак есть, коренья,
свиней... друг друга наконец - или умереть.
- Поэтому они дерутся как собаки и роются в земле как свиньи. И вы
видели их детей.
Ломар кивнул. Воздух внезапно стал холоднее. Он вздрогнул.
- И поэтому они нас ненавидят, - сказал он тихо.
- Вы не можете себе представить, как же они вас ненавидят. _В_а_с_,
сказал я; нет, _н_а_с_. О, Флиндерс ненавидит меня. Но он ненавидит всех.
Это предельно дикий человек, этот мистер Флиндерс. Но остальные приняли
меня. Меня даже пригласили присоединиться к их походу на Север.
Ломар взглянул на фитиль, не будучи уверен, тлеет ли он, потряс его
так, что полетели искры. Он пытался представить в уме карту территории
кланов по тем клочкам информации, которые у него были. Ханнит, и Хаггарт,
и Грейли, Доминик, Ниммаи, Бойлстон, Овелли... Он перебирал имена и не
смог сообразить.
- На Север? А чей же лагерь лежит на Севере? - спросил он.
Олд Ган медленно выдохнул воздух и смотрел, как дыхание превращается
в пар в холодном воздухе.
- Ваш, - наконец ответил он. - Станция.
Они возвращались, добыв трех ползунов и двух прыгунов. Внутренности
отдали тощей, оборванной собаке, появившейся как будто из ничего.
Ломар, наверное, в сотый раз спрашивал:
- Но ведь это не может быть серьезно?
Его хозяин пожал плечами.
- На ваш взгляд, возможно... - пробормотал он.
- Нет... я хочу сказать, что они не могут серьезно надеяться... нет!
Это безумие!
Олд Ган вздохнул и повесил голову.
- Конечно, безумие. Но разве вся эта война не безумие? Все дикие люди
немного безумны, а некоторые из них, например, Флорус Флиндерс, совсем
безумны. Не так давно он и Хаггарт напали на лагерь Ниммаи. Нападение
отбили. Но потом он напал на лагерь Овелли, а против Овелли у него ничего
не было. В чем же причина набега? Он был голоден. У Овелли была пища, а у
Флиндерса не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50