И сегодня она убедилась, что лучше бы ей этого вообще не видеть.
— Я всего лишь сказала ей правду! — попыталась оправдаться Жаклин. Она так и сидела в неловкой позе перед своим туалетным столиком. Впрочем, ее сковал столь сильный страх, что у нее просто не было сил подняться со стула.
— Правду? — Брейден уставился на нее с каким-то странным выражением, слишком напоминавшим сожаление. — И какая же у тебя, Жаки, версия правды на этой неделе?
Она захлопала ресницами, к собственному удивлению обнаружив, что готова заплакать. У нее в глазах стояли слезы. Самые настоящие слезы! Жаклин уже забыла, когда плакала в последний раз. Кажется, на похоронах отца, да и то лишь потому, что не знала, у кого теперь будет получать деньги на расходы. Чувствуя себя довольно странно от того, что слезы текли по ее щекам, Жаклин дрожащим голосом вопросила:
— Милый, ну почему ты так жесток?
На Брейдена эта сцена не произвела ни малейшего впечатления.
— Жаки, если ты не хочешь, чтобы я сделал с тобой то же, что сделал с этой дверью, то советую тебе не вилять и рассказать мне правду.
И тут Жаклин решила, что с нее довольно. Мигом забыв о слезах, она выпрямилась во весь рост, театральным жестом запахнув на себе пеньюар так, что тонкий шелк выгодно обрисовал ее соблазнительные формы.
— Ты скотина! — прошептала она, надменно вскинув голову. — Я так и знала, что рано или поздно ты начнешь меня бить. У вас в Севен-Дайалс все такие! Вам непременно нужно ударить женщину, чтобы утвердить над ней свою власть!
Но на Брейдена ее речь произвела еще меньшее впечатление, чем слезы.
— Что касается меня, — заметил он, — то в отношениях с женщинами я всегда предпочитал обойтись без физического насилия. Жаклин, если ты не признаешься, что наговорила сегодня Кэролайн Линфорд, о нашей свадьбе можешь забыть.
У Жаклин отвисла челюсть. Данная ситуация не входила в список тех случаев, для которых у нее было припасено подходящее выражение лица. И то, что сейчас было написано у нее на лице, отнюдь не соответствовало безупречному облику светской львицы.
— Чего? — визгливо выдохнула она.
— Что слышала! — рявкнул Брейден. — Выкладывай все как на духу!
— Ты не посмеешь… — Жаклин совсем забыла о том, что ее пеньюар не застегнут и его нужно придерживать у ворота. Ее руки бессильно повисли вдоль тела. Но шок оказался так силен, что она этого даже не заметила. — Ты, — отчеканила она, — ты не посмеешь расторгнуть помолвку!
— Это почему же? — невозмутимо спросил Брейден. — Уж не ты ли мне запретишь? Ну, говори, я слушаю.
— Я подам на тебя в суд. — Жаклин беспомощно хлопала ресницами. — Ты заплатишь за то, что нарушил обещание!
— Как тебе угодно. — Он нетерпеливо отмахнулся от нее. — Меня это больше не волнует. Только будь добра сообщить, что ты ей наговорила.
— Больше не волнует?! — Она метнулась к нему, распахнув пеньюар. — Да как у тебя язык повернулся сказать такое, Брейден? Неужели ты этого хочешь? Чтобы твое имя снова стало мелькать в газетах, но не в связи с новой моделью пистолета, а в связи с тяжбой, затеянной отвергнутой тобой невестой?
Он с досадой встряхнул головой, как человек, отгоняющий назойливую муху.
— Жаки, ты напрасно стараешься вывести меня из себя. Ты меня больше не волнуешь. Я не отрицаю, что когда-то все было по-другому. Но теперь… — Брейден отстраненно подумал о том, что его стряпчий, Лайтвуд, не одобрит такой откровенности, но продолжал говорить, поскольку ему действительно было все равно. Его ничто больше не волновало, кроме Кэролайн. — Теперь я решу, что не зря потратил деньги, если это позволит мне отделаться от тебя навсегда.
Это заявление потрясло ее до глубины души. Еще никогда ее женская гордость не получала такого удара. И она выпалила первое, что пришло ей в голову:
— Но я же люблю тебя!
— А вот это ты зря, Жаки, — усмехнулся он, выставив перед собой руки. — Это мы уже проходили.
— Но это правда! — Она уже не могла остановиться. Слова лились сами собой. — Я знаю, что ты меньше всего хотел бы услышать это от меня! Но это правда. Я тебя люблю!
— Тебе не кажется, что ты малость перегнула палку, Жаки? — заметил он с холодным презрением. — Чтобы ты кого-то любила? Нет, Жаклин. Уж лучше нам быть откровенными друг с другом. Свадьба отменяется!
Жаклин подскочила к нему и вцепилась в лацканы его сюртука.
— Так и быть! — вскричала она с отчаянием. — Я расскажу тебе все, что услышала от меня твоя леди Кэролайн сегодня утром!
Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз. От этой улыбки его лицо снова стало привлекательным.
— Ага, — кивнул Брейден. — Так-то лучше. Ну что ж, я слушаю.
— Право же, это были сущие пустяки! — заявила Жаклин с нервным смехом. — Возможно, кто-то может счесть меня немного жестокой, но мы ведь знакомы с ней еще со школьной скамьи, а ты знаешь, как у девочек принято дразнить друг друга…
— Ну да, конечно, — ответил Брейден. — Я представляю, как Кэролайн не давала тебе проходу и каждый день доводила тебя до слез, и ты не устояла перед искушением подразнить ее в ответ.
Но леди Жаклин не уловила сарказма в его словах и продолжала как ни в чем не бывало:
— Вот видишь, теперь ты все понял! Именно так все и было. Я пошла на поводу у детской обиды и сразу заявила ей в лицо, что она по уши в тебя влюблена…
Брейден вдруг схватил ее за руки и сжал так, что затрещали кости.
— Что, — прошипел он сквозь стиснутые зубы, — ты сказала?
— О леди Кэролайн? — Но посмотрев на его лицо, Жаклин удивленно воскликнула: — Ах, милый мой, только не говори, будто ты ничего не заметил! Кэролайн всегда выдавали ее глаза. Эта скромница никогда не умела скрывать свои мысли…
Он стиснул ее руки еще сильнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121