Он сказал, что должен довести до конца какое-то дело. Однако его здоровье окрепло совсем не настолько, как ему кажется. Пожалуйста, отговорите его. Он вас наверняка послушает. Он считает вас Грэнвиллом Великим. И я уверена, что он выполнит любую вашу просьбу.
Но на поверку все вышло не так. Граф Бартлетт не пожелал прислушаться к просьбе Брейдена Грэнвилла. Нет, в Оксфорд Томас уже не поедет. В этом Брейден не сомневался. Но мальчишке все равно не хватит храбрости рассказать Кэролайн правду о человеке, который скоро станет ее мужем.
А сам Брейден только что пообещал Томасу молчать.
Глава 22
— Кэролайн, перестань сутулиться! Расправь плечи!
Кэролайн, стоя на табуретке посреди просторной примерочной, увешанной большими зеркалами, послушно расправила плечи.
— Ума не приложу, в чем дело, — пожаловалась ее мать. — Оно плохо сидит на тебе, а почему — не понимаю!
Кэролайн с досадой покосилась на ворох кружев, грозивший вот-вот задушить ее до смерти. Она-то отлично знала, почему подвенечное платье не сидит на ней как положено.
Она подняла голову и наткнулась на собственный мрачный взгляд в зеркале, висевшем прямо перед ней. Девушка, стоявшая на возвышении и отражавшаяся в зеркалах, развешанных на всех стенах мастерской, уже не была Кэролайн Линфорд. Она знала это твердо. Девушка на возвышении была похожа на Кэролайн Линфорд как две капли воды, но, конечно, не могла быть ею на самом деле. Потому что Кэролайн Линфорд больше не была целомудренной девицей. А значит, у нее не было права надевать белое подвенечное платье.
Во всяком случае, она была уверена, что утратила свое целомудрие. Разве можно оставаться целомудренной, если мужчина трогал ее там? Разумеется, нет. Но с другой стороны, полной уверенности у нее все-таки не было. И спросить было не у кого.
— Да стой ты прямо, Кэролайн! — сердито воскликнула ее мать, теряя терпение.
Кэролайн, и без того вытянувшаяся в струнку, выпятила грудь. Подгонявшая платье портниха не ожидала этого движения и сильно уколола себе палец.
— Ох, простите! — испугалась Кэролайн и нагнулась, чтобы погладить портниху по спине. — Вам очень больно?
— Кэролайн! — рявкнула леди Бартлетт. — Держись от нее подальше! Ты что, не видишь, у нее течет кровь! Или ты хочешь измазать в крови свое подвенечное платье? Ты этого добиваешься? Чтобы какая-то девчонка испортила твое подвенечное платье, сшитое на заказ самим Уэртом, измазав его своей кровью?
Кэролайн снова выпрямилась и с сочувствием посмотрела сверху на портниху, сосавшую палец.
— Простите! — повторила она.
— Не обращай на нее внимания, Кэролайн! — приказала леди Бартлетт. — Вайолет! Эта коробка совсем пустая! Пойди попроси у мистера Уэрта еще! — И леди Бартлетт величественным жестом протянула служанке коробку из-под конфет.
Вайолет поспешила отправиться на поиски хозяина заведения и новой порции сладостей.
— Я не хотела говорить это при Вайолет, — заявила леди Бартлетт, очевидно, не смущавшаяся тем, что их слышит портниха. — Но мне необходимо знать: Томми больше не заводил речь о своем глупом намерении отправиться в Оксфорд в ближайшее время?
Кэролайн покраснела как маков цвет. Подумать только, после всего, что она позволила Грэнвиллу вчера в карете… ей хватило наглости отправить ему это письмо! Наверное, только самые бесстыжие шлюхи способны вот так развлекаться с мужчиной, а потом как ни в чем не бывало требовать от него каких-то услуг! Можно себе представить, как отреагировал на него Брейден Грэнвилл!
Она не знала, что и думать, прочитав его ответ. Он был написан учтиво, но холодно и без эмоций. Всего несколько слов. Он, Брейден Грэнвилл, будет счастлив оказать леди Кэролайн любую услугу.
Правда, он еще написал, что с нетерпением ждет ее сегодня, чтобы продолжить «уроки», и Кэролайн виновато подумала, что совсем забыла о том, что он сказал на прощание, когда она покидала его карету. Он сказал, что не хочет расторгать их соглашение, даже несмотря на то что она объяснила ему всю бессмысленность этих занятий.
Четыре часа. Она снова увидит его в четыре часа. Ах, какая она грязная, развратная лгунья! Именно в эту минуту Кэролайн поняла, что не имеет ни малейшего права стоять на возвышении и примерять белое платье непорочной невесты.
— Нет, он ничего мне не говорил, — ответила она. — Но я не видела его с того часа, как он уехал на утреннюю прогулку.
— Ох уж эти его утренние прогулки! — проворчала леди Бартлетт. — Как будто он не знает, что врачи запретили ему садиться в седло!
— Он ездит очень осторожно, мама! — возразила Кэролайн.
— Он вообще не должен ездить! — отрезала леди Бартлетт. — Так сказал его личный врач! — И с сокрушенным вздохом она призналась: — Он и мне ничего не сказал. Ну, насчет его дела в Оксфорде. Когда я захотела расспросить Томми об этом, он посоветовал мне…
Какая-то странная нота в голосе матери заставила Кэролайн с тревогой посмотреть на леди Бартлетт.
— Что он тебе посоветовал, мама?
— Не лезть не в свое дело! — Леди Бартлетт побагровела от возмущения. — Ты только представь себе, какая дерзость! Ведь я его родная мать! И он советует мне не лезть не в свое дело! Мало того, у него повернулся язык обозвать меня… — она понизила голос до театрального шепота, — толстушкой!
Кэролайн пришлось согнуться невероятным образом, чтобы ее услышать. Она решила, что ослышалась:
— Прости, что ты сказала?
— Толстушка! «Не лезь не в свое дело, толстушка!» Вот как он сказал! Это его собственные слова. Кэролайн, мне чуть не стало дурно в ту же минуту!
Кэролайн напряглась, стараясь задушить рвавшийся из груди смех, и пробормотала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121