— Всему свое время, — заверил ее Джеймс. — А теперь иди сюда. — Он схватил ее за руки. Затем, как рыбак, вытаскивающий из воды сеть с уловом, медленно притянул к себе.
— Джеймс! — предостерегающе сказала Эмма, хотя и сама не понимала, что имеет в виду. Он знал о ней самое худшее и тем не менее не собирался от нее отказываться. И Бог свидетель, она не хотела с ним расставаться. Сознание, что Фергюс был прав насчет того, что Джеймс всегда любил и до сих пор любит ее, странным образом на нее подействовало. Сердце лихорадочно трепыхалось у нее в груди, выделывая немыслимые пируэты. Ей почему-то не хватало воздуха, но Эмма сомневалась, что причиной тому ее туго затянутый корсет.
А когда Джеймс, не отрывая от нее взгляда, поднес ее руки к своим губам, она чуть не задохнулась.
— Джеймс! — взмолилась она.
Но он не дал ей пощады. Его губы переместились с кончиков ее пальцев на нежную кожу с внутренней стороны локтя. Эмма смотрела на его склоненную голову, на темные завитки волос, ощущая обжигающее прикосновение его рта, продвигавшегося все выше и выше по ее руке и наконец — в тот самый миг, когда , ее сердце готово было разорваться, — завладевшего ее губами.
Они слились в долгом сладостном поцелуе, пока Эмма с судорожным смешком не отстранилась.
— Неужели ты настоящий? — спросила она, обхватив ладонями его лицо, хотя прекрасно знала ответ. Она могла осязать его реальность собственными пальцами: тепло его кожи, твердые плоскости скул, покалывание пробивающейся щетины.
— Я собирался спросить то же самое у тебя, — произнес он нетвердым голосом. — Пожалуй, чтобы исключить все сомнения, нам следует провести тщательное исследование.
В мгновение ока они избавились от ее голубого бального платья и его элегантного вечернего костюма. Эмма с восхищением взирала на рельефные мускулы его спины, твердые широкие плечи, мощные бицепсы и сильные предплечья, поросшие темными волосками. Воистину у него тело бога…
А затем это великолепное тело накрыло ее своей жаркой мощью, а руки Джеймса потянулись к вырезу ее сорочки.
И повадки дьявола, не без иронии закончила Эмма.
— Как эта штуковина снимается? — требовательно спросил он, дергая за завязки, стягивавшие ворот. Но прежде чем Эмма успела ответить, тонкие тесемки лопнули и Джеймс с возгласом удовлетворения склонил голову к ее груди, дразня языком затвердевшие маковки и медленно, но с вполне определенной целью подталкивая ее к кровати.
Эмма с довольным вздохом упала на мягкую постель. Вот что значит быть замужем! Хотя Джеймс был слишком хорошо воспитан, чтобы задавать вопросы, он наверняка догадывался, что со Стюартом у нее не могло быть ничего подобного. Стюарт никогда, как сейчас Джеймс, не скользил губами по ее животу, так что пробившаяся на подбородке щетина царапала нежную кожу. Эмма даже не подозревала, что у него на уме, пока не ощутила его язык у себя между бедрами. Ее спина так резко выгнулась, что она чуть не свалилась с постели.
— Что ты делаешь? — ахнула она.
Джеймс не ответил — в конце концов, это и так ясно, что он делает, — но ей показалось, что он улыбнулся. В любом случае Эмма не сомневалась, что те невероятные вещи, что он проделывал с ней, церковь не одобряет.
А когда она совсем обезумела, Джеймс в следующую секунду оказался внутри ее, заполнив собой до отказа. Подсознательно она так туго сомкнулась вокруг него, что он чуть не взорвался. Каким-то чудом ему удалось сдержаться и продолжать двигаться, пока Эмма со сдавленным криком не взмыла ввысь, и Джеймс устремился следом.
Последним осмысленным действием Эммы, прежде чем ее захлестнула волна ощущений, была попытка зажать обеими руками рот Джеймса, чтобы заглушить рык наслаждения, который, как она знала, последует. Насколько ей это удалось, она не представляла, поскольку была слишком захвачена собственной разрядкой, чтобы замечать что-либо еще.
Но когда спустя несколько минут раздался стук в дверь и голос вдовствующей графини позвал:
— Эмма? Джеймс? Вы здесь? Мне показалось, я слышала твой голос, сынок. Ну разве не чудесная получилась вечеринка? — Эмма поняла, что ее попытка не возымела успеха.
Джеймс, который еще не настолько пришел в себя, чтобы ответить нормальным голосом, устремил на Эмму умоляющий взгляд. Она отозвалась, ухитрившись даже не рассмеяться:
— О да, леди Денем. Просто очаровательная.
Глава 29
— Позвольте поздравить всех собравшихся, — провозгласил судья Риордан, надевший по случаю торжественного события свой лучший парик, — с завершением строительства школы имени Стюарта Честертона. Для меня большая честь и удовольствие объявить школу открытой!
С этими словами он ударил бутылкой шампанского о кирпичный цоколь здания. Толстое зеленое стекло разбилось, потекла белая пена. Джеймс был не единственным в толпе, кто счел этот театральный жест совершенно неоправданной тратой хорошего шампанского. Однако это не помешало ему захлопать вместе с остальными, правда, после того как жена ткнула его локтем.
А затем их обступили местные жители, желавшие поблагодарить графскую чету за щедрые пожертвования на школу, где найдется место каждому ребенку в. округе, пожелать им добра или просто поглазеть на них. Ибо жителям острова нечасто представлялась возможность лицезреть графа и его супругу, в отличие от баронов и их жен, которых они видели даже слишком часто. Собственно, лорд и леди Маккрей проводили большую часть времени в городке, поскольку в замке полным ходом шел ремонт, и леди Маккрей — в девичестве Пенелопа Ван Корт — утверждала, что у нее закладывает уши от постоянного стука молотков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82