— пожелала знать Эмма. — Твоя мать в таком восторге, что только об этом и говорит. Она попросила меня называть ее Онорией. Представляешь, она уже рассуждает о внуках!
Джеймс с удивленным видом уронил руку. Но не в связи, как могла предположить Эмма, с надеждами его матери на грядущее потомство.
— О, — сказал он, слегка прикрыв ореховые глаза, так чтобы Эмма не могла прочитать их выражение. — Ты все еще хочешь расторгнуть брак?
Челюсть Эммы снова отвисла, но на сей раз она не сразу закрыла рот. Она была слишком ошеломлена, чтобы думать о подобных безделицах.
— Джеймс, ты сошел с ума? Конечно, я хочу аннулировать брак! — Она устремила на него настороженный взгляд. — А ты… разве нет? Разве не в этом состоял наш план?
— Вообще-то я полагал, что наши планы изменились. — Джеймс говорил так спокойно, словно речь шла о планах на пикник или о том, чтобы заложить коляску и прокатиться по парку. — Мне показалось той ночью, что тебе понравилось… э-э… быть за мной замужем.
Эмма почувствовала, что ее щеки снова зарделись. Как он может говорить о том, что произошло между ними, в такой небрежной манере? Неудивительно, что он дожил до тридцати лет и все еще не женат!
Хотя, конечно же, женат. В том-то вся проблема.
— То, что произошло той ночью, — прохрипела Эмма, смущенная настолько, что у нее сдавило горло, — было ошибкой. Мне кажется, я это уже объяснила.
Джеймс, напротив, совсем не страдал от смущения. Он смотрел на нее сверху вниз с выражением вежливого внимания, которое обычно демонстрировал, хотя Эмма лично могла бы припомнить ситуацию, и не одну, когда лицо его выражало куда более сильные эмоции.
— Жаль, что ты так считаешь, — любезно заметил он. — Признаться, я подумал… но теперь вижу, что ошибался.
Пульс Эммы участился, хотя она и не совсем понимала, с чего бы ему учащаться.
— О чем ты подумал? — поинтересовалась она. Но Джеймс больше ничего не добавил, во всяком случае, о своих личных чувствах.
— Письмо судьи Риордана, — сказал он, — осложнило ситуацию, но я не вижу оснований для паники, Эмма. Не понимаю, почему мы не можем осуществить наш план, если таково твое желание. Моя мать, конечно, будет разочарована, но она переживет это, как, полагаю, и твоя семья. Так что если ты уверена, что не ожидается… э-э… непредвиденных плодов нашего союза…
Эмма чуть не задохнулась. Хотя она и считала, что это едва ли возможно, ее смущение достигло такой степени, что, казалось, даже пальцы ее ног подогнулись в поношенных башмаках.
— Понятно, — сказал Джеймс, наблюдая за ее реакцией с приподнятыми бровями, но без особых эмоций. — Пожалуй, нам следует отложить окончательное решение до того времени, когда этот вопрос разрешится.
— Я… — Эмма не представляла, что сказать. Она понимала, что нужно что-то сказать, но не могла сообразить, что именно. — Ты не должен считать, что обязан…
Джеймс все-таки проявил свои чувства. Он неодобрительно нахмурился.
— Эмма, — сурово сказал он, — неужели ты правда думаешь, что, если вдруг окажется, что ты ждешь моего ребенка, я позволю…
— Просто я не хочу, чтобы ты считал себя обязанным, — поспешно перебила его Эмма. — Я…
Но Джеймс не дал ей продолжить.
— Тебе не нужно беспокоиться об этом, Эмма, — твердо сказал он. — Я всегда стремился к отцовству. Но если выяснится, что оно мне не грозит, ты получишь свое расторжение, если, конечно, не боишься погубить свою бессмертную душу клятвопреступлением.
Как это похоже на Джеймса: как ни в чем не бывало сообщить, что некий эпизод, случившийся ночью в гостинице миссис Мактавиш, не только усложняет принесение клятвы, что брак не был осуществлен, но и превращает ее в бессовестную ложь.
— Лично меня, — продолжил Джеймс, — никогда особенно не волновало, куда попадет моя бессмертная душа. Надеюсь, это все, Эмма? Мне нужно закончить письмо по поводу юного Фергюса, и надо бы проконсультироваться в банке насчет денег, которые судья Риордан должен был перевести на твое имя…
Эмма, стоя посреди ковра с цветочным узором, устилавшего утреннюю гостиную леди Денем, ощутила вдруг глубокое — и совершенно необъяснимое — разочарование Хотя почему она должна чувствовать себя подобным образом, получив ответы на все волновавшие ее вопросы, было выше ее понимания. И чисто женское возмущение тем, что Джеймс не стал возражать против аннулирования брака, здесь совершенно ни при чем.
И все же… Все же он поразительно изменился к лучшему, с тех пор как они виделись в этом доме в последний раз, в тот роковой вечер, когда она рассказала ему о предстоящем побеге…
Эмма тряхнула головой. Господи, о чем она только думает? Неужели можно полностью изменить свое мнение о человеке только потому, что он решил показать врачу одного из ее учеников? Или ее отношение к Джеймсу так резко переменилось в связи с его талантами совсем в другой области?
В любом случае она намерена положить этому конец Джеймс сказал, что они взрослые люди. Что ж, он убедится, что она может быть такой же деловитой и хладнокровной, как и он.
Эмма распрямила плечи и холодно произнесла:
— Благодарю вас, лорд Денем. Это все.
Тем не менее, когда Джеймс, вежливо кивнув, повернулся и вышел из комнаты, Эмме пришлось ненадолго присесть, прежде чем она почувствовала себя в силах снова предстать перед его матерью. Ей даже пришлось несколько раз повторить себе, что скоро все кончится, принимая во внимание ее сомнительную, как доказал предыдущий брак, способность к зачатию. Скоро, совсем скоро она вернется к своей спокойной жизни на острове и никогда, если таково будет ее желание, никогда больше не увидит Джеймса Марбери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82